– Без проблем, – согласился Левашов.
– А я категорически возражаю, – резко поднялся со стула Кулиш. – Сергей Васильевич паникует, как говорится, у страха глаза велики. Ему спьяну что-нибудь померещится и невинных людей перестреляет. ЧП нам еще для полной радости не хватало. Сами же потом, Арсений Иванович, будете голову пеплом посыпать, перед разными комиссиями расшаркиваться, по ресторанам и саунам водить.
– В отличие от вас, Зиновий Яковлевич, я спиртными напитками не злоупотребляю, – твердо произнес Зотов.
– Как знаете, а я снимаю с себя ответственность, умываю руки, – сухо заявил помпрокурора, как будто ЧП уже произошло. – Сами потом будете с репортерами общаться.
– Пообщаюсь. Дело не стоит выеденного яйца, – усмехнулся следователь. – Для того, чтобы бить баклуши, валять драка, большого ума не надо.
Зиновий Яковлевич, побагровевший, словно в парилке, откуда и прыть взялась, пробкой выскочил из кабинета.
– Простите, Арсений Иванович, накипело,– извинился Зотов. – Мешает, все что-то вынюхивает.
– Не узнаю я вас, Сергей Васильевич. Обычно деликатный, сдержанный и вдруг сорвались. Да, Зиновий Яковлевич, как и любой из нас, не лишен недостатков, но он ведь старше вас и по должности и по возрасту. Мы не солдафоны, но все же надо соблюдать субординацию, – поучал прокурор. – Понимаю, что вы устали, стресс, дело продвигается туго, с дочерью неприятности, но надо держать себя в руках, не давать волю эмоциям. Может, вы, действительно переутомились и нужен тайм-аут? Оставьте это дело и займитесь чем-нибудь полегче?
– Ни в коем случае, – возразил следователь.– Дело я доведу до конца, чего бы это мне не стоило, иначе грош цена всей нашей работе.
– Не будьте столь категоричны,– улыбнулся Левашов.– Зиновий Яковлевич, верный своей методе, немного сгустил краски. Результаты есть, мы не на плохом счету, держимся среди других прокуратур республики в золотой серединке, так что отбросьте сомнения.
– Арсений Иванович, я подозреваю, более того уверен, что идет утечка секретной оперативной информации?
– Не может этого быть,– сдвинул он очки на лоб.
– С чего сделана копия этой фотографии? – следователь подал снимок, незаметно изъятый у недавних попутчиков.
– Мг, – покрутил в руках снимок прокурор.
– Из моего личного дела,– помог вспомнить Сергей.
– Не может быть.
– Может. Не пригласить ли вам сотрудника из службы безопасности или из контрразведки, чтобы негласно проверили, кто этим занимается?
– Что ты, избави Бог. Скандала нам еще не хватало,– встрепенулся Левашов. – Дай мне спокойно доработать и уйти на пенсию. Уже немного осталось, а там как знаешь. Утвердят тебя прокурором и тогда все карты в руки.
– Я реалист и давно не строю иллюзий, Арсений Иванович. Речь не о карьере, а о предательстве, нанесении удара в спину.
– Буду вашу кандидатуру предлагать, а Кулиша впредь не злите, у него связи. Может навредить вашей репутации.
– Криминальные связи?
– Опять вы в своем амплуа? Не будьте чрезмерно подозрительны.
– Ситуация обязывает.
– Ладно, я подумаю над вашей информацией, – пообещал усталым голосом прокурор.– Можете идти. Продолжайте расследование. Ох, это проклятое дело, никому оно покоя не дает. Словно прокаженное. Скорей бы на пенсию, Займусь дачей, рыбалкой и сбором грибов. Последнее слово прозвучало, как «гробов» и от него повеяло зловещим холодом. По интонации его голоса Зотов понял, что вряд ли прокурор займется проверкой его информации. Он возвратился в свой кабинет, еще в коридоре услышал продолжительный зуммер телефонного звонка. «Может из больницы и Юле нужна срочная помощь», – в несколько прыжков, преодолев расстояние до двери, успел к телефону. Поднес трубку к лицу.
– Ну, что неподкупный следователь, зубастик? Жизнью своей доволен? – прозвучал глухой мужской голос и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Ты на халяву поимел нашу Валерку, а мы твою нимфетку, поэтому квиты. За все в этой жизни платить надо. Если твои бабы до сих пор не поняли свое прямое предназначение на этой грешной земле, то, как глупые овцы, пойдут на заклание, – злорадствуя, пообещал незнакомец. – У нас должен быть свободный доступ к любому женскому телу, дающему наслаждение.
– Похотливое животное! – вскипел Зотов.
– Когда ты, блюститель нравственности, когда нашу телку пялил, об этом не думал, кайф ловил. Поэтому заглохни, чья бы корова мычала, а твоя молчала! – срезал его мужчина и посетовал. – Конечно, дети за упрямство и глупости своих родителей не отвечают, но у нас не было другого выхода. Обложил, как волков, красными флажками.