Что-то в его глазах мелькнуло: чувство вины, сожаления? Может быть, но он ничего не сказал, просто продолжал смотреть на нее пронзительным взглядом. Во второй раз в жизни Айша собиралась порвать с мужчиной, которого любит, и, хотя знала, что поступает правильно, не была уверена, что сможет это вынести. Внезапно у нее потемнело перед глазами, и она испугалась, что не выдержит и будет умолять его остаться. Айша тряхнула головой, собираясь с силами.
— Знаешь, что я поняла прошлой ночью? — тихо спросила она и сложила руки на груди.
— Что? — прохрипел он.
— Пытаясь быть полной противоположностью своему отцу, ты оказался больше похож на него, чем предполагал.
На его лице промелькнуло отвращение, и ей стало жаль, что она причинила ему боль, но он должен услышать правду. Или правду такой, какой она ее видела.
— Ты говорил, что у твоего отца была привычка тянуться ко всему яркому, привлекательному, что он хотел получить это любой ценой, не заботясь о последствиях.
Айша увидела отражение целой бури чувств в его глазах и ожидала, что он ответит, опровергнет ее обвинение, но, к ее удивлению, он и на этот раз промолчал, жестом предлагая ей продолжать.
— Ты тоже тянешься ко всему яркому, Паско, но твои вожделения — работа, успех и почести, вещи, которые убеждают тебя, что ты совсем не такой, как твой отец, что ты успешен. И ты тянешься к ним, причиняя боль людям, которые любят тебя. Ты предпочел бы работать, намереваясь и дальше наживать деньги и успех, потому что, делая это, можешь сказать себе, что ты не такой, как он. Но, поступая так, ты причиняешь боль женщине, которая любит тебя, которая всегда любила тебя, точно так же, как твой отец причинил боль твоей маме. Ты и твой отец тешите свои амбиции, но страдают ваши жены.
Паско стоял совершенно неподвижно, все краски отхлынули от его лица, глаза на изможденном лице стали изумрудно-зелеными.
— Господи! Да не молчи же! — почти крикнула измученная женщина. — Умоляй меня быть твоей, скажи, что любишь меня, убеди, что ты стоишь того, чтобы я рискнула!
Он хотел что-то сказать, но покачал головой и после паузы лишь произнес:
— Ты права.
Айша впилась в него взглядом,
— Это все, что ты можешь мне сказать?
Он пожал плечами. Мысленно Айша кричала на него, чтобы он сказал или сделал что-нибудь, боролся за нее, боролся за них.
Она ждала, не отрывая от него пристального взгляда. Но Паско молчал.
Наконец она не выдержала:
— Ладно, хватит уже. — Голос Айши стал жестким. — Я была слабой раньше, Паско, но это в прошлом. Мне не нужно, чтобы ты обеспечивал меня, я не впечатлена твоим успехом или твоими деньгами. У меня есть моя карьера, мои собственные деньги. Я люблю тебя, правда, но не могу быть с тобой, потому что мне нужно больше, чем ты можешь дать. Мне нужно твое время. Мне нужно, чтобы ты был рядом, разглядел меня.
— Но я вижу тебя.
Его слова прозвучали слишком поздно и были далеко не убедительны.
— Ты не понимаешь, Паско, на самом деле. Ты не видишь во мне равного партнера, кого-то, кого ты готов поставить на первое место, кого ты хочешь поставить выше своей потребности доказать себе, что ты лучший мужчина, чем твой отец. Кстати, все, кроме тебя, это знают. Все мое детство прошло под знаком того, что меня не видели и не уважали, меня отвергали. Но теперь я не потерплю этого ни от своей семьи, ни от тебя, ни от любого другого мужчины. Я отказываюсь стоять за пределами твоей жизни только для того, чтобы быть втянутым в нее, когда тебе это будет удобно. — Айша заставила себя подойти к нему, коснуться его щеки кончиками пальцев. — Майлз предложила прислать кого-нибудь, чтобы помочь тебе с обустройством ресторана. Я думаю, что приму ее предложение. Кендалл будет работать с тобой. Она тебе понравится, она веселая.
Он покачал головой, и на мгновение, всего на мгновение, ей показалось, что он крепко прижимает руки к груди, чтобы не потянуться к ней.
— Мне жаль, Айш. Мне действительно жаль, — только и сумел прохрипеть он.
Айша тихонько всхлипнула и покачала головой.
Долгую, мучительную неделю спустя Паско стоял на пустом складе в Нью-Йорке, пытаясь не обращать внимания на свое пульсирующее, ноющее сердце. Хэнк болтал о вместимости и посадочных местах, рассказывая ему, как город жаждет нового ресторана, как изменилась атмосфера в подобных заведениях после Соvid-19. Он не обращал внимания и слышал только отдельные слова.
Он мог думать только о словах Айши: «Ты тоже тянешься ко всему яркому, Паско, но твои вожделения — работа, успех и почести, вещи, которые убеждают тебя, что ты не такой, как твой отец, что ты успешен».