В зал вошли и сели за стол члены Ученого совета во главе с директором института Олегом Борисовичем Хургиным.
Хургин поднялся и зазвонил в колокольчик. Взоры присутствующих обратились к председателю. Это был невысокий пожилой человек с тонким лицом, седыми волосами и живыми, совсем молодыми глазами, зорко посматривающими из-под черных бровей.
Шум в зале прекратился.
— Прошу вас, Вадим Михайлович, начинайте, — сказал Хургин.
Ключников вспыхнул, поднялся на кафедру и стал перебирать бумаги, не поднимая глаз на присутствующих.
— Г-гейзеры и горячие источники Камчатки были изучены лишь недавно, — начал он, заикаясь сильней, чем обычно. — В одном из ущелий К-кроноцкого заповедника протекает река Гейзерная, по берегам которой расположены сотни горячих источников и гейзеров с температурой девяносто пять — девяносто шесть градусов по Цельсию. Своим теплом они обязаны вулканической деятельности…
Слушатели встретили застенчивого, румяного, как девушка, аспиранта с некоторым недоверием. Но вскоре они перестали улыбаться и начали с интересом слушать. Было очевидно, что этот краснощекий молодой человек хорошо знает Камчатку и вполне разбирается в том, о чем говорит.
Ключников почувствовал, что овладел вниманием аудитории, и начал более уверенно рассказывать о своем путешествии по долине реки Гейзерной. Эта река, в которую стекают воды горячих источников, не замерзает даже в самые суровые зимы. Она стремительно мчится среди камней и каменистых ущелий, дымясь зимой и летом.
В самый лютый мороз, когда все вокруг покрыто глубоким снегом, у берегов горячих ручьев и озер тепло настолько, что там растет нежнозеленая трава.
Метет злая пурга, полыхает в небе северное сияние, трещит лед на замерзшем море, а в маленьких естественных теплицах, защищенных от ветра, как ни в чем не бывало продолжают цвести розовые и белые ароматные цветы. Суровой камчатской зиме не под силу преодолеть теплое дыхание источников.
Публика слушала Ключникова с возрастающим интересом. Многие делали записи. Камчатские инженеры что-то быстро подсчитывали с помощью логарифмических линеек и передавали исписанные листки секретарю Камчатского областного комитета партии Медведеву.
Он был широк в плечах и кости, плотен и нетороплив. Движения у него были свободные и широкие. Небольшие черные глаза смотрели из-под косматых бровей умно, спокойно и несколько озорно.
Он читал листки, одобрительно кивал головой и посматривал в сторону Хургина, с которым долго разговаривал перед началом заседания.
Инженер-геолог наклонился к женщине со светлыми волосами и тихо сказал:
— Ну, кто был прав, Валентина Николаевна? Попробуйте-ка сказать, что это скучно!
Женщина улыбнулась:
— Да, наши медицинские диссертации куда скучнее. Я судила по своей.
— Будет еще интереснее. Там, где Хургин, скучно не бывает.
— А кто такой Хургин? Этот бородатый старик? — спросила женщина, показывая глазами на профессора Глухова.
— Нет, не он. Я говорю о председателе — видите, он смотрит в нашу сторону, — ответил инженер, приветливо кивая Хургину, который улыбнулся ему.
— Чем же он знаменит, этот председатель?
— Разве вы не знаете? Крупнейший геофизик, консультант нашего Треста тяжелых элементов, очень милый и остроумный человек… Вы встретитесь с ним еще не раз. Держу пари, что он вам понравится.
Тем временем Ключников рассказывал об извержениях самого большого из камчатских гейзеров. Гейзер назывался Великаном и выбрасывал столбы кипятка и огромные тучи пара на высоту восьмидесяти метров.
Великан давал столько тепла, что, по расчетам Ключникова, этого тепла могло бы хватить для отопления небольшого города.
Ключников подсчитывал, сколько пара дают все гейзеры и горячие источники долины реки Гейзерной.
Он доказывал, что этот пар может привести в действие довольно солидную электрическую станцию. Энергии ее хватит, чтобы дать свет, тепло и механическую силу для сел, консервных заводов и рыбных промыслов всего прилегающего района. Энергии хватило бы даже для нескольких небольших рудников, расположенных в этих местах.
По расчетам Ключникова, давление пара не должно было превышать трех атмосфер. Техника его использования оказывалась совсем простой и легкой.
— Здесь мы впервые заставим работать внутреннюю теплоту земли! — с подлинным вдохновением говорил Ключников. — До сих пор она ускользала от нас, и мы ничего поделать с ней не могли. Если мы сделаем установку для использования пара гейзеров на Камчатке, — это будет первым шагом к решению одной из самых важных проблем, какие стоят перед нашей техникой. Наш долг — как можно скорее и лучше овладеть новым громадным источником энергии, который дает нам земля!
На этом Ключников закончил и сел на место, вытирая вспотевший лоб. Вид у него был утомленный, но счастливый. Он чувствовал, что говорил хорошо.
Люся Климова стала горячо аплодировать. К ней присоединились камчатские инженеры и многие другие.
Ключникову пришлось подниматься и кланяться. При этом у него был такой сконфуженный и виноватый вид, что аудитория развеселилась и аплодисменты усилились.
Глава вторая
Неожиданный оппонент
— Зачем вы вводите в заблуждение этого молодого человека? Диссертация вовсе не так уж хороша… услышала Люся Климова голос рядом с собой.
Она обернулась и встретила внимательный взгляд спокойных серых глаз мужчины в офицерском кителе без погонов. Выражение глаз этого человека удивило Люсю. Они были ясные и прозрачные, как у охотника, привыкшего смотреть вдаль, и в то же время в них светилась напряженная, сосредоточенная мысль человека, проводящего ночи за письменным столом.
Его мужественное, энергичное лицо было бледно, на правом виске и части щеки темнело коричневое пятно, видимо след ожога. Твердый рот — признак настойчивой и властной натуры — придавал лицу выражение некоторой суровости.
— Я считаю диссертацию отличной, — сказала Люся резко.
— И вы думаете, Ученый совет согласится с вами?
— Убеждена! Мне известно мнение Хургина.
— Вот как? Посмотрим… — спокойно протянул сосед.
Люся Климова оказалась права. Оппоненты в один голос одобрили работу Ключникова.
Глухов высоко оценил способности и трудолюбие аспиранта, проделавшего большие и серьезные исследования в труднодоступных районах Камчатки.
Самойленко подтвердил теплотехнические расчеты и сказал, что работа Ключникова дает основание для проектирования первой теплоэлектроцентрали на Камчатке.
Затем взял слово Хургин. Он начал с лестной оценки диссертации и способностей Ключникова.
Люся с торжеством обернулась к соседу, лицо которого ей смутно показалось знакомым.
Человек с ожогом на лице не поднял головы. Он что-то писал в своем блокноте. Тогда Люся повернулась в сторону Ключникова и ободряюще помахала ему рукой.
Ключников уже успокоился и сидел со снисходительной и скромной миной человека, которому приходится выслушивать незаслуженные комплименты, и он не протестует только из вежливости.
Все шло великолепно. Ничто не омрачало безоблачного счастья Ключникова до тех пор, пока Хургин не подошел к заключительной части своего выступления.
— Аспирант Ключников, — сказал Хургин, — правильно заметил, что пора, наконец, по-деловому взяться за использование внутреннего тепла земли. Мировая техника еще не может похвастаться большими достижениями в этой области. В Италии в вулканической зоне, неподалеку от Везувия, работают небольшие силовые установки на естественном паре; скважины обычно дают пар давлением три-пять атмосфер. Они обслуживают несколько мелких патронных заводов и небольших механических мастерских. Не так давно был пущен трамвай, электрическую энергию которому дает тот же естественный пар.
Второе место, где издавна пользуются теплом горячих источников, — это Новая Зеландия. Раньше дикие племена маори варили себе пищу в кипящей воде горных источников. Теперь эта вода служит для отопления домов и дает дешевое электрическое освещение.