— Есть горы, — кивнул головой старик, — А больше ничего не помню, давно там был, забыл уже… Да и река тоже есть, а горячей земли я там не видел. Там только птицы. Зачем тебе этот остров?
— Я ищу его уже несколько лет! — воскликнул Дружинин. — Рассказывай все, что сможешь вспомнить. Мы поедем туда вместе. Далеко это отсюда?
— Километров четыреста на север. Два или три дня пути на катере или хорошем баркасе. Только я с тобой не поеду: у меня внук родился, спешу к нему. Найдешь сам дорогу, сам все увидишь.
Дружинин понял, что уговаривать старика бесполезно. Да и не так важно, поедет ли он с Дружининым на этот далекий остров или же Дружинину придется отыскивать остров самому.
— Жаль, что не хочешь составить мне компанию, Рагтай, — сказал Дружинин, — Но ничего, доберусь и без тебя. Спасибо тебе!.. Ты даже сам не знаешь, что сделал для меня, Рагтай!
Дружинин крепко пожал старику руку и, увидев, что взгляд того чуть задержался на его ручных часах, снял их и протянул Рагтаю.
— Всю жизнь буду у тебя в долгу. Не знаю даже, как отблагодарить… Вот, прошу тебя, возьми это на память.
Старый охотник долго отказывался, но Дружинин все же заставил его взять подарок. Тогда Рагтай подозвал Камуса, прикрепил ремень к его ошейнику и подал Дружинину.
— Бери его. Твой будет. Корми его хорошо, — сказал он коротко.
— Что ты, Рагтай! — запротестовал Дружинин. — Как: я могу взять Камуса, ведь ты его любишь.
— Он тебя спас, тебе от него отказываться нельзя. Может, он опять сделает это. Поедешь на Остров Черного Камня… кто знает, что там тебя ждет! Это будет твой лучший друг, — категорически заявил Рагтай.
Он был так настойчив, что Дружинину не удалось отказаться от собаки, тем более, что она очень понравилась Дружинину и Рагтай видел это.
На прощание Рагтай еще раз повторил со всеми подробностями свой рассказ о встрече с человеком, искавшим горячую землю.
Чем больше говорил старый охотник, тем очевиднее становилось, что он видел Петрова и именно об Острове Черного Камня было сказано на листке бумаги, хранившемся в вечной ручке Петрова.
В заключение Рагтай указал Дружинину дорогу к Рыбачьему поселку.
Попрощавшись со стариком, Дружинин взял Камуса за поводок. Собака зарычала и стала отчаянно вырываться.
Тогда Рагтай закричал на нее страшным голосом и затопал ногами.
Собака недоуменно прижала уши, печально посмотрела на него и пошла за новым хозяином.
Дружинин бодро шагал к морю. Нефтяная скважина у горячего источника его больше не интересовала.
Рагтай долго смотрел вслед Дружинину и Камусу, который опять стал оборачиваться и порывался бежать обратно.
«Хорошая собака Камус. Но и человек хороший, пусть идут вместе», подумал старик, когда они свернули за; склон горы.
Потом Рагтай нагнулся и стал собирать свои вещи. Под его кожаным арканом лежал измазанный в грязи черный кисет Дружинина.
Старик взял кисет и хотел было побежать вдогонку за Дружининым. Но вспомнил, как порывался вернуться Камус, и решил больше не тревожить собаку и своего нового друга.
— Отдам в другой раз. Наверное, еще увидимся, — сказал он и направился своей дорогой.
Глава третья
На аэродроме в Якутске
Пассажирский зал и ресторан аэродрома в Якутске служили своеобразным клубом для деловых людей Восточной Сибири и всего Дальнего Востока.
Здесь встречались директора и инженеры золотых приисков и рудников, ученые, строители, корреспонденты, звероводы и агрономы, научившиеся разводить фрукты и овощи в этих близких к полюсу холода суровых местах.
Собирались здесь артисты, которые ездили на гастроли в новые промышленные поселки в тайге и тундре; врачи, вылетавшие к больным на самолетах.
Большинству из этих людей часто приходилось летать. Многие успели перезнакомиться между собой во время воздушных путешествий.
Величественный буфетчик Яков Иванович высился, словно утес, над пестрым потоком воздушных пассажиров.
Он знал почти всех, многих называл по имени и отчеству и помнил, кто какие кушанья любит.
Бледный, помятый мужчина, который вяло ел простоквашу, и женщина в светло-сером дорожном пальто, сидевшая напротив него за стаканом чая, не принадлежали к числу старых пассажиров и интереса у буфетчика не вызывали.
Мужчина был явно измучен воздушной болезнью и выглядел так, будто сам удивлен, что еще остается в живых, а молодая стройная женщина со светлыми, слегка вьющимися волосами казалась очень сердитой и замерзшей.
Они не были знакомы и даже не смотрели друг на друга до тех пор, пока не заговорил большой черный репродуктор.
— Внимание! Товарищи пассажиры, отлетающие на Москву, готовьтесь к посадке. Самолет отправится через полчаса.
Женщина встрепенулась. Мужчина посмотрел на нее и спросил, слегка заикаясь:
— П-простите, вы летите в Москву?
— В Ленинград. В Москве буду только несколько дней проездом, — ответила женщина.
— Не могли бы оказать мне любезность п-позвонить в Институт прикладной геологии?
— Пожалуйста. Я знаю этот институт, у меня там есть знакомые, — любезно сказала женщина. — А что и кому сказать?
Мужчина написал на бумажке номер телефона и подал ей.
— Я п-прошу вас опросить Климову или Петрову и передать привет от Ключникова. Ключников — это я, — пояснил он. — И сказать, что видели меня здесь, когда я летел к Дружинину на Чукотку, и что мы вернемся вместе с самыми радостными новостями. Я не должен был просить вас об этом, следовало телеграфировать. Я понимаю, но, видите ли, меня так укачало… Я только сейчас начинаю соображать, что я делаю, — виновато добавил мужчина.
— Нет, нет, ничего. Я знаю Дружинина, мы с ним друзья. Мне будет очень приятно исполнить вашу просьбу, — поспешила успокоить его женщина.
Ключников любезно привстал.
— Дружинин — мой лучший друг. Его друзья — мои друзья. Очень рад с вами познакомиться, товарищ…
— Чаплина, — подсказала та, протягивая ему руку. И как бы мимоходом спросила: — А Дружинин давно на Чукотке?
— Месяца два. Он объездил почти весь полуостров.
— И даже вести о себе не подал… Нехороший человек ваш друг, так ему и скажите, когда увидите. Ведь он знал, что я была в тех местах, и знал, где меня найти.
— Обязательно скажу. Что еще передать? Я увижу его через несколько дней.
— Привет от доктора Чаплиной. И скажите, что я на него очень сердита… Или нет, не сердита, а наоборот…
Валентина засмеялась, смутилась и вдруг показалась Ключникову очень красивой.
— Как же сказать — сердиты или наоборот? — улыбнулся он.
— Ни то, ни другое. Я напишу несколько слов и попрошу вас передать записку… Вот… пожалуйста. Счастливого пути! Передайте привет и скажите, что я очень, очень жалею…
Голос репродуктора заглушил последние слова Валентины. Она торопливо пожала руку Ключникову и быстро направилась к выходу.
Ключников растерянно посмотрел ей вслед.
«Ну вот и пойми: жалеет она, сердита или наоборот?..»
Ключникову стало досадно, что они в продолжение трех часов молчали и насупившись сидели за одним столом, между тем как у них были общие друзья и они могли бы рассказать друг другу много интересного.
Примерно то же подумала и Валентина, когда ее самолет оторвался от земли.
Конечно, она не стала бы рассказывать случайному знакомому, сколько раз она вспоминала последний разговор с Дружининым. Они оба вели себя как дети, и оба были виноваты в размолвке. Если бы Дружинин появился на руднике, Валентина без колебаний отправилась бы с ним на поиски его горячей земли. Она проклинала себя за прежнюю заносчивость. Он не явился на рудник, хотя был совсем рядом. Почему? Неужели она до такой степени задела его самолюбие? Но ведь он сильный мужчина, он должен был извинить ее слабость. И неужели он так и не понял, что она боится за него и хочет уберечь его от неудачи?..