Бой был тяжелейшим, мне казалось тот шёл несколько часов, но посмотрев на часы, понял, всё это заняло едва ли сорок минут. Комиссар чудом выжил, тот отвлёкся от пулемёта, схватил две гранаты и стал кидать в две самоходки что к нам приближались, гусеницы им сбил, однако выстрелом пушки пулемёт с позиции сбило, изувечив его. Там погиб тот маленький узбек, он как раз перезаряжал пулемёт, набив очередную ленту. Купив три фляги, я раздал их выжившим, и мы жадно пили такую вкусную воду. Посмотрев на комиссара, я хрипло сказал, причём громко, все страдали сильной глухотой:
— А ты мужик, комиссар, настоящий воин. Извини, был не прав. Думал ты такой же горлопан, как и другие.
— А я такой и есть, — криво усмехаясь, смахивая текущую по лицу кровь, ответил тот, поискав тот нашёл смятую фуражку с поломанным околышком и водрузив на голову добавил. — Все мы в окопах воинами становимся.
— К бою, немцы снова атакуют, — скомандовал я. — Всего десять минут передышки дали. Сорок танков против нас, двенадцать самоходок и два десятка бронетранспортёров. Вот пехоты меньше. Чуть больше полка, хорошо мы их проредили.
В этот раз встречал я немцев с куда серьёзными силами. Теперь у меня танки не первого второго или пятого уровня, прокачал за те сорок минут адского боя. Китайца до «ИС-2» полностью модернизировал, начал копить на следующий танк. Советскую линейку, как и немецкую, до пятого уровня, шестой почти добил. А это «Т-34» и «VK 30.01P». Ну и японца прокачал до пятого уровня, но он ещё проходит модернизацию, осталось ему поставить орудие пятого уровня. Больше я ничего не прокачивал, все четыре танка тут же стояли, урчали моторами, укрываясь за корпусами уже подбитых танков, и как немцы снова появились, открыли огонь с дальних дистанций, выбивая танки, самоходки и пехоту.
Хрипло дыша, я встал. От окопа осталось одно название. С одной стороны завалилась на бок «тройка» я по ней больше не стрелял, а то сам тут испекусь, только экипаж перестрелял, что пытался вылезти. В этот раз бой шёл едва ли полчаса. Немцы сдулись быстро, потеряв половину техники и солдат и стали отступать под плотным прицельным огнём моих танков. Самоходки я уже выбил, так что проредил отступающих знатно, вернулось едва ли полтора десятка танков и батальон пехоты. Остальные так и остались лежать в этой низине, которую уже и не видно под плотным слоем дымов горевшей техники. Оборону я держал плотную. Не стоит думать, что я танки держал подле себя. Вовсе нет, раз я могу их контролировать на семьсот метров от себя в любую сторону, по сути почти полтора километра, то как их мне уничтожали, так и гнал снова подальше, прицельно стреляя на ходу, и держал плотную оборону на этот километр. Особенно за медсанбатом присматривал, там уже почти четыре тысячи раненых скопилось, а как не вывозили, так и не вывозят. Нечем. А ведь дивизию практически окружили. И девчата смело кидались под разрывы, подползая к позициям, осматривали убитых и раненых бойцов и волоком утаскивали найденных живых, но раненых бойцов, к медсанбату. Я как мог прикрывал самоотверженных девчат. Но семь их всё же погибло. Из нашего окопа выжил только я, комиссар погиб, когда уполз проверять стрелковые ячейки. Там тот встретил свою Смерть, когда к нему ползли два танка. А я не успел, японца у меня сожгли, а купив гнал в ту сторону, но не успел. Один танк тот подбил противотанковой гранатой, он три с собой прихватил, потом взвод пехоты второй гранатой разметал, и лёг под гусеницы второго танка с третьей гранатой. Он уже был тяжело ранен и понимал, что умирает, вот и прихватил с собой врагов. Я плакал, когда за этим наблюдал. Сам я тоже и ранен был и контужен, но успел забраться в «ИС» и подлечиться, так что физически чувствовал себя хорошо, даже отлично, вот только морально… Эти два часа полностью выпили мои силы.
Немцы откатились, и пока замолкли, хотя нет, вот начали давать редкие залпы их артиллерия. Я-то думал они молчат потому что своих накрыть не хотят, а как объяснил пленный немецкий танкист, их просто только сейчас подтянули, и они на позициях встали. Авиация плотно задействована в другом месте, но скоро и до нас руки дойдут. Ну пусть пытаются, у меня у советского «ИСа» зенитный пулемёт, да, я его уже раскрыл, хотя ещё модернизировать нужно, только ходовую и движок купил, а также у китайца, у того открылся восьмой уровень, тут тоже зенитный пулемёт был. Вообще да, усилил технику неплохо, а именно, китаец восьмого уровня модели «110», купив ему ходовую. Советский «ИС», тут ходовую и двигатель. У немца «Тигр», тут кроме ходовой и двигателя ещё приобрёл и пушку, но осталось башню купить и ещё одно орудие, улучшенное, модели «ахт-ахт», на них баллов не хватило. Японец стал шестого уровня «0-I», тут приобрёл ходовую, двигатель и пушку, но рацию ещё не модернизировал. А нужно, я уже отметил, с хорошими рациями и управлять легче и связь лучше. Причём я тратил только те баллы, что зарабатывали сами танки. Личный счёт не тратил, поэтому, когда немцы стали отходить, я отогнал прочь японца и немца, у них всё равно зенитных средств не было, те самоликвидировались, и стал своими баллам исследовать арты двух стран, США и Британии, смог раскрыть их аж до четвёртого уровня, но на модернизацию баллов не хватило. Купил, и как только те появились, стал вести контрбатарейную стрельбу с немецкими батареями. Те подсветили себя, когда открыли огонь. Так что те сосредоточили огонь на моих установках, игнорируя другие цели, а я сел на корму китайца и покатил к госпиталю. В госпитале чувствовалась безнадёга и усталость, когда мои танки подкатили, я посмотрел на военврача третьего ранга, тот стоял шатаясь, в настолько окровавленном халате, что уже и не понять, что тот был белым. Тот курил, наблюдая, как я подъезжаю. Спрыгнув с кормы, я подошёл к военврачу, и сообщил тому: