- Как это?
- 12 июля, Юго-Западный фронт был переименован в Сталинградский. Я сам узнал, чуть меньше недели назад, от Александрова. А немец не знал, хотя, как командир, исполняющий приказ начштаба Управления и представитель 98-го погранполка, должен бы был располагать такой информацией. Но и это не главное. Главное - то, что они зарезали своего товарища, а так, насколько мне известно, делают только фашисты. Вот, ты спрашиваешь - зачем я вылез из кустов и изображал перед ними мишень? Я провоцировал лейтенанта на активные действия. Они ведь голову ломали - что мы видели и сколько нас здесь, поэтому и вели себя осторожно и как будто нерешительно. А уж когда увидели, что перед ними всего-навсего сержант и поняли, что нас здесь - раз, два и обчелся, вот тогда, они показали себя во всей красе. Знаешь, я только теперь понимаю, что если бы они меня убили, тебе пришлось бы совсем хреново. Так что, повезло нам сегодня, Андрей. Крупно повезло.
- А я и правда думал, что все, мол, смерть моя пришла. Только не наш сегодня день, похоже.
Не знаю почему, но я решил сказать Зиновьеву правду, благодаря кому, мне удалось остаться в живых.
- Товарищ сержант! Когда фриц выстрелил, я ведь действительно подумал, что он вас убил и тоже помирать собрался. Гранату достал, и патроны в нагане пересчитал. Три патрона у меня оставалось. Я ведь и в лейтенанта стрелял и в сержанта, да только все мимо. И граната, в конце концов, тоже подвела - не взорвалась. И фактически, от смерти меня спас, вон тот длинный шпион, который могилу убитого немца пошел показывать. Да, серьезно! Уж не знаю, из каких таких побуждений, но он, в самый ответственный момент, направил свой автомат на лейтенанта, угрожая выстрелить. И по сержанту, сзади, мог спокойно бабахнуть. Вот у них нервы и не выдержали, бросили они, этих двоих и смылись. Так что, спасибо "Длинному", он меня сегодня крепко выручил.
Что-то заболтал я, похоже, сержанта. Белый он стал, как полотно. Сразу видно - крови много потерял. Тяжело ему, ясное дело. Пусть полежит на травке, отдохнет, пока Витька с транспортом не прибудет.
- Да вы бы прилегли, товарищ сержант, на вас ведь лица нет. Когда там еще повозка приедет. Давайте, я помогу!
И как ни сопротивлялся Михаил, как ни противился, но все-таки, я его уложил на травку, в тенек. И сидор его, под голову подложил. А он, только прислонился головой к "подушке", тут же и вырубился, минут на десять. Потом открыл глаза и говорит:
- Андрей! А ведь ты, и ребята твои - молодцы. В трудную минуту не растерялись, не струсили. Сделали все, как надо. Ты, как хочешь, а я, все-таки доложу Александрову, пусть попросит комбата, чтобы вас зачислили к нам во взвод.
- Спасибо, Михаил Евдокимович, на добром слове! Я смотрю, землекопы наши, уже управились. Перекуривают. Может и мы, закурим по одной?
Зиновьев достал кисет, бумагу и протянул все это мне:
- Закуривай, давай! Я чего-то не хочу, а ты бери, не стесняйся.
Когда я пытался скрутить "козью ножку", откуда-то сзади, раздался хриплый голос:
- Пить! Воды дайте!
Это раненый шпион очнулся. Михаил передал мне фляжку с водой. Я встал, подошел к болезному и дал ему напиться. Этот тип выглушил почти всю воду и обессилено откинулся на траву.
- Спасибо, - еле слышно прошептал он, но сержант все-же расслышал это слово и ответил ему так:
- Пожалуйста! Только ты бы, вместо своего спасибо, поведал нам, друг любезный, как это тебя угораздило, попасть в такую нехорошую компанию?
- Меня расстреляют? - дрожащим голосом спросил раненый шпион.
- Нет, конечно! Как ты мог такое подумать! Орденом наградят, наверное. Или почетной грамотой. - Зиновьев еще пытался шутить, хотя было заметно, с каким презрением он смотрит на этого предателя и агента немецкой разведки.
Вдруг, до нас донеслись звуки усиливающейся перестрелки и слышались они, именно с той стороны, куда ушел Тимофеев, со своим отделением. Знакомое уже стрекотание ППШ, перемежались гулким ду-ду-ду, ручного пулемета, несколько взрывов гранат, все говорило о том, что бой разгорался нешуточный.
Обеспокоенный Зиновьев тихо произнес:
- Все-таки решили не сдаваться. Ну что же. Тем хуже для них.
Глава 10
- Написал? Так, значит! Давай дальше. Следующее. Пиши, Василий! - Страхов продолжил диктовать:
АКТ
27 июля 1942г.
" Мы, ниже подписавшиеся - начштаба батальона Лукин Ф.М., и уполномоченный Особого отдела НКВД - ст. лейтенант Страхов М.М., составили настоящий акт...
... В вещевых мешках, изъятых у задержанных, при досмотре было обнаружено:
1. Гранаты Ф-1, - 6 шт.;
2. Толовых шашек по 400гр., - 20шт.;
3. Термитные шашки - 6 шт.;
4. Зажигательный материал в пачке "Суп-пюре" гороховый - 2 шт.;
5. Финские ножи - 2 шт.;
6. Шнур детонаторный - 1 моток;
7. Детонаторы капсюльные - 32 шт.;
8. Зажигательных трубок - 7 шт.;
9. Компас немецкий - 1 шт.;
10. Запас продуктов, белье, предметы личной гигиены.
А также, изъято:
1. Автомат ППШ, заводской номер ... - 1 шт.;
2. Карабин (советского производства) - 2 шт.;
3. Денег (советских) в сумме - 15620 ( пятнадцать тысяч шестьсот двадцать рублей)
Сдал: капитан Лукин Ф.М.
ст. лейтенант Страхов М.М.
Принял: "
- Готово. Подпишите, товарищ старший лейтенант! - Белов передал своему начальнику, только что составленный документ.
Страхов внимательно прочитал акт, расписался и протянул его начальнику штаба:
- Вроде все в порядке. Подпишите, товарищ капитан. За приемку, представитель особого отдела Армии распишется. Надо с документами сегодня управиться, а то завтра, чую, не до этого будет.
- Давай, давай! - Лукин, водрузив очки на кончик носа, при свете керосиновой лампы, проглядел переданную ему бумагу и, устало вздохнув, поставил свою роспись. - Это все, Михаил Митрофанович?
- Да, пожалуй. На сегодня все.
Старший лейтенант потер кончиками пальцев виски. Подумал, покачал головой, как и начштаба и тяжело вздохнул:
- Хотя... Белов! Раненого диверсанта пристроили? Охрану обеспечили, не сбежит?
- Все в порядке, товарищ старший лейтенант! Раненого поместили временно в медсанвзводе, там ему медики наши, всю необходимую помощь оказали. Осколок из ноги вытащили. Так что, он пока без сознания, после операции. Положили отдельно от остальных, чтобы пресечь нежелательное общение с другими ранеными. Охрану выставлять не стали, все равно, с такой ногой, никуда он пока не денется. А насчет здорового, все сделали, как вы и приказывали - возле землянки старшины, под склад котлован вырыт, только не перекрыт еще. Вот туда мы его и поместили, руки-ноги связали, я лично проверил - надежно. Охрана от комендантского взвода. Часовые проинструктированы, насчет недопустимости разговоров с задержанным и прочего, все как положено.
- Хорошо. Слушай, Василий. Я сейчас к себе пойду, а ты, сходи на кухню, принеси чего-нибудь перекусить. Потом, возьмешь автоматчика, и приведете ко мне задержанного. Березин, кажется, его фамилия? Ну, вот. Ты мне тоже нужен будешь, писать много придется. Эх! Чувствую, поспать нам нынче не удастся. Нужно вытрясти из него все, что знает, а то завтра оперуполномоченный армейский нагрянет, дел будет по горло.
- А что с ребятами этими? - спросил Белов. - Там еще Зиновьева с Тимофеевым опросить нужно, вы же сами говорили.
- Говорил, верно. Ребятам передай, чтобы шли к Александрову, у разведчиков переночуют. А Тимофеев и Зиновьев у нас из разведвзвода? Вот пускай с ними, их командир и занимается. Ему так и так рапорт еще сочинять придется, на тему - как, его знаменитые разведчики, в засаду угодили. Не слыхал, что там, у Тимофеева приключилось? Двое убитых и трое раненых? Это не считая Зиновьева и этого паренька новенького. Как там его? Калмыков, кажется? Да! Ты, вот еще что, Белов! Не забудь, завтра мне копию сделать с рапорта лейтенанта Александрова. Ясно? Вот и хорошо. Ну, кажется все. Теперь - вперед! У нас с тобой, дел еще - вагон и малая тележка!