Да, пленник слишком хорошо знал, что будет сейчас, через час и потом. Он заставил себя встать, на ватных ногах проследовал до двери. Двигаться было неудобно, так как лодыжки его были соединены между собой прочными капроновыми стяжкам. Петли палачи в последний раз расширили, соединили стяжки по две, но это не сильно улучшило положение пленника. У самого порога он оступился и чуть не упал к ногам мучителя. Тот снова заржал, ухватил беднягу за ворот и грубо поволок в большую комнату.
Там в потолок был ввинчен массивный крюк. Сами ли мучители его туда вогнали или он был здесь раньше, пленник не знал, да и особого значения это не имело. Важнее было то, что висел этот крюк на высоте более двух метров и был на удивление крепким, вес в девяносто килограммов выдерживал запросто.
Мучители приладили к нему массивную железную цепь. Они обматывали ею пленника и подвешивали на крючок. Иногда за руки, иногда за ноги, а однажды за шею. Тогда он думал, что ему пришел реальный конец. Толстая цепь впилась в кожу так крепко, что кадык захрустел.
Мучители поспешно стащили его с крюка, а цепь с шеи никак не хотела сниматься. Чем сильнее они тянули ее, тем крепче она впивалась в шею. Эти негодяи испугались, начали орать друг на друга. У них чуть до мордобоя не дошло.
Он медленно умирал, и в то же время получал несказанное наслаждение от ссоры мучителей. В тот момент пленник мечтал сдохнуть назло этим ублюдкам! Вот был бы номер!
Но он не сдох. Цепь каким-то образом снялась, ублюдки помирились, а его на сутки отправили в темную комнату и даже позволили поесть. На сей раз это была настоящая еда, а не то мерзкое варево, которым они пичкали его обычно.
Мучители даже дали ему полный стакан водки. Такого наслаждения от алкоголя он никогда раньше не испытывал и был уверен в том, что не ощутит больше никогда. Горячая волна захлестнула его мгновенно, охватила тело целиком, от кончиков пальцев ног до самой макушки. Черт, да у него даже волосы ощутили этот жар.
А потом его накрыла плотная, густая пелена сна. Он вырубился спустя минуту и проспал так долго, что затекли все конечности.
Это было вчера. А может, раньше. Узник уже вообще потерял ориентацию во времени. Сколько дней он здесь? Два? Три? Неделю? Не исключено, что и дольше. Жизнь для него разделилась на «до» и «после».
Хотя нет, никакого «после» уже не будет. Это он четко осознавал. «До» и «сейчас», так вернее.
Сейчас – это пытки, истязания и вопросы, вопросы, вопросы, на которые у него нет ответов. Почему они упорствуют? Неужели считают, что он стоик, готовый добровольно терпеть страдания? Пленник уже готов был наврать с три короба, лишь бы получить отсрочку, заработать хоть какую-то передышку.
Но нет, врать он не мог, потому что за этим следовали еще более изощренные пытки. Откуда узник это знал? Конечно же, из личного опыта. В самом начале своих мук он уже испытал этот способ, но успел только начать сочинять правдоподобную историю. Пара точных ударов в печень вразумила его раз и навсегда. Вранье здесь не приветствовалось, а правда не принималась. Вот такой парадокс.
– Эй, увалень, о чем задумался? – Грубый пинок в зад свалил пленника с ног. – Шевелись давай.
Он с трудом поднялся. Удар пришелся на копчик, тазобедренные кости отозвались острой болью. Сколько раз за эти дни случалось такое? Бедняга полагал, что от этой слабой косточки осталась одна труха. Удивительно, что он еще мог ходить. Впрочем, на его теле не осталось ни одного места, до которого не добрались мучители. Один сплошной кровоподтек.
– Иди сюда, поганец! – К первому мучителю присоединился второй. – Руки давай поживее. Терпение у меня не беспредельное.
Об этом он знал по себе. Второй мучитель был гораздо хуже первого. Ростом ниже пленника на полторы головы, худощавый, с вздувшимися прыщами по всему лицу, он был настолько злобным, что вызывал ужас одним своим присутствием.
Как же узник его ненавидел! Если бы он получил хоть один шанс, то выгрыз бы горло этому ублюдку прямо зубами и кадык выплевывать не стал бы, проглотил бы для большей уверенности. Если бы у него было больше времени, то он разгрыз бы этого скота на мелкие кусочки. Всего целиком. Вместе с омерзительными прыщами.
– Снова ты так смотришь! – Прыщавый гад обхватил лицо пленника своими костлявыми пальцами и с силой сдавил. – Раздавлю гадину!
– Эй, полегче! – Здоровяк сбил его руку. – Тебе же было сказано, что еще не время.
– Знаю без тебя, – огрызнулся недомерок. – Когда оно уже наступит, это время?
– Ему лучше знать, – неопределенно ответил здоровяк.