Страж отломил крошечный кусочек от края лепешки, размял пальцами, задумчиво. Поднес к лицу, втянул носом запах, даже чуть прикрыв глаза. Ему нравилось что-то в этом… запах еды? Но пробовать не стал, только бросил в сторону. Чуть заметно вздохнул.
Для меня приготовили рагу с мясом, сопровождавшие нас солдаты сейчас тоже ужинали, сидя у костра. Накормили лошадей. Императорский посланник единственный, кто ничего не ел.
— А вам еда не нужна? — спросила я. Не знаю, может быть не стоит так прямо, но нам еще две недели ехать…
— Уже нет, — сказал он. — Не нужно. А вам стоит поесть, на одной магии вы долго не продержитесь.
Без нажима, просто как факт. И поесть мне действительно стоит.
Я качнула головой.
— Невкусно? — спросил он еще. Очень искренне.
— Да нет, вкусно, — честно сказала я. Но еще немного и я свалюсь и усну. Или не усну, потому что мне тоже страшно. Только жаловаться ему, конечно, не стоит.
— Спина болит? — спросил он. Достал фляжку, вытащил пробку и протянул мне. — Возьмите. Завтра, все же, сделаем дневную остановку, так не годится.
— Что это?
— Настойка белого корня и чего-то там еще, заговоренная. Поможет уменьшить боль и восстановить силы. Вы только много не пейте, вам одного глотка хватит. Настойка очень концентрированная. Да берите, не стесняйтесь, нам завтра еще ехать. Как вы поедете с больной спиной?
Хорошо, глупо отказываться. Вряд ли он хочет отравить меня.
Его левая рука в перчатке, правой он вытаскивал пробку, а левой передал. Я случайно дотронулась, и словно укололо. Чужая магия… или не совсем чужая… Если присмотреться — на этом страже магия в несколько слоев, такая разная…
Я осторожно понюхала — настойка пахла травами.
— А если выпить слишком много? — спросила я.
Страж пожал плечами.
— Последствий не будет, — сказал он. — Не вы первая… Но если выпить много сразу, то может быть головокружение и тошнота, состояние похоже на опьянение крепким вином, и головная боль на утро. Потом ничего особенного, все пройдет. Не бойтесь, это не убьет вас.
— Я не боюсь.
Это не то, чего стоит бояться.
Приложила к губам. Сначала осторожно, едва касаясь, пробуя на вкус. Густая жидкость, почти вязкая, сладости и горечи пополам, и пряные травы.
Страж наблюдал за мной, но очень спокойно.
Тогда я сделала глоток. И обожгло горло, так что дыхание перехватило. Я закашляла от неожиданности, чуть не выронила фляжку. Страж забрал у меня.
— Осторожней. Сейчас пройдет, — сказал он.
Слезы выступили, но действительно прошло и так приятно потеплело внутри.
— Это у вас для таких случаев? — спросила я.
— Нет, это для меня, — он приложил к губам, сам сделал пару глотков. — Есть я уже не могу, но пока могу пить.
Криво ухмыльнулся, потом вздохнул. Заткнул пробку обратно, убрал фляжку.
— Отдыхайте, миледи.
Он поднялся на ноги.
Я вдруг подумала…
— Подождите, — остановила его. — Когда мы уезжали, отец назвал вас «Кавьяр», если не ошибаюсь?
Он замер на мгновение, потом кивнул.
— Да. А вы не знаете, кто я? Мне казалось, вы должны помнить, по крайней мере имя. Айхену… Эйх Кавьяр. Ваш отец меня сразу узнал. Мне казалось, ваша сестра боится именно поэтому.
— Я…
Имя крутилось на языке, но я никак не могла понять. Что-то страшное… и в то же время… Я должна помнить? Это значит, мы встречались раньше? Такого, как он, сложно забыть. Или тогда он был обычным человеком? Во время войны? Десять лет назад?
— Сейчас это уже не важно, леди Тиаль, — сказал он. — Может, и к лучшему, что вы не можете вспомнить.
4.
Сбежавшая невеста
— Почему вы сделали это, леди Тиаль?
— Что?
Мы ехали рядом, он поглядывал на меня, но очень долго не пытался начать разговор.
Сегодня мне намного лучше, за ночь отлично выспалась, даже спина не болит, возможно, действительно волшебная настойка помогла. Я-то думала — от этих переживаний совсем не усну.
А страж знает, кто я. И я отлично понимаю о чем он, но все же…
— Почему поехали со мной вместо сестры?
Я невольно замерла, даже дыхание затаила. Он знает, конечно, называет меня моим именем, но точно не против этого решения, иначе давно бы вернул меня домой.
— Мой долг — защищать мою сестру.
— Долг? — он удивился. — Вы поступили против воли отца. Мне казалось, это недопустимо.
Он прав.
— Я не могла позволить, чтобы с моей сестрой случилось что-то плохое.