Одним таким ходом – разумеется, полным крыс и затхлого запаха, – теперь и воспользовалась Мерида, чтобы, проскользнув в стене за общей гостиной, в конечном счёте оказаться на балкончике тронного зала на четвёртом этаже.
Тронный зал по праву считался сердцем замка Данброх. Просторный, с высоченными сводами, он идеально подходил для лихих пиров и приёма коронованных визитёров. Когда Мерида проходила недавно через тронный зал по пути в общую гостиную, там как раз заканчивались приготовления к праздничному застолью. В каждом камине весело потрескивал огонь, в каждом из массивных канделябров плясали огоньки десятков свечей. В центре каждого стола возвышалась красочная ваза, на каждом стояли чаши для корок и косточек. Всюду громоздились уложенные причудливым образом хлеба и колбасы, а расставленные по периметру слуги внимательно следили, чтобы собаки не стащили лакомый кусочек. Из музыкальной гостиной этажом выше притащили мамину арфу, и она терпеливо ожидала в углу прибытия музыкантов. Всё затаилось и застыло в предвкушении, какое бывает только перед грандиозными ночными пирами, и от этого у Мериды защемило внутри от тоски, потому что ей тоже хотелось вместе со всеми затаиться и застыть в сладостном предвкушении, но праздник в этом году безнадёжно испортили Кальях с её завываниями и Ферадах в своих роскошных перчатках.
Теперь же тронный зал выглядел совсем иначе. Столы в беспорядке, кое-какие – опрокинуты на бок. Еда раскидана по коврам, размазана по каменному полу. Вместо шумной гулянки – напряжённое противостояние. С одной стороны – чета Данброхов на тронах в окружении королевских стражей, по-прежнему разряженных в рождественские ленты через плечо и венки из остролиста. С другой – шестеро вооружённых мужчин внушительного вида, все в блестящих доспехах и отличных сапогах.
У одного из каминов, в котором догорали остатки гобелена, громадные вислокожие псы чужаков с шумом раздирали на части изысканное мясо рождественского кабана. Гобелен был, кстати, мамин, зимний – тот самый, который с Кальях.
О пришельцах Мерида не знала ничего, но она уже ненавидела их всем сердцем.
– Прямо чувствуется плохая энергетика, – заметил голос Лиззи.
– Лиззи?!
Мерида ошарашенно дёрнулась в сторону, внезапно осознав, насколько увлеклась сценой в зале, раз не заметила, когда Лиззи успела так близко к ней подобраться. И много ещё шпионов она найдёт за своей спиной на это Рождество?
– Лиззи, что ты здесь делаешь? Как ты сюда забралась?
Лиззи растопырила пальцы и изобразила, как ползёт по полу. Головной убор у неё совсем съехал, и Мерида невольно поправила его поровнее. Поразительно, но даже в такие моменты её непреодолимо тянуло помогать Лиззи. Что не менее поразительно, даже в такие моменты Лиззи умудрилась до того щедро облиться духами, что их, наверное, по одному запаху могли бы вполне обнаружить. И конечно, поразительно, что даже несмотря на всё это Мерида от души радовалась, что Лиззи не вышла замуж и сейчас они вместе лежат на балконе плечом к плечу и наблюдают из-за края за налётчиками в зале.
– Нашли время, в самое Рождество нагрянуть, – прошептала Лиззи.
Так и было задумано, поняла Мерида. Эти люди знали, что данброхцы будут праздновать дома Рождество. Уничтожить праздник входило в их планы.
– Мы не уйдём, пока не получим подтверждения верности лорду Макалпину, – прорычал голос внизу.