— Товарищи! Товарищи! Необходима ваша помощь! Больные, измученные тюрьмой и ссылками люди скитаются без крова!
—В чем дело? Что она говорит? — зашелестели вопросы.
— Для них надо вымыть, привести в порядок общежитие, где жили городовые! — напрягая голос, кричала Вера.
— После городовых мыть пол? Ни за что! — скривив губы крикнула дородная курсистка.
— Причем тут городовые? Ведь для бывших ссыльных, — перебили ее первокурсницы.
Курсистка вскочила на подоконник, замахала рукой.
— Это позор, это позор, товарищи, убирать сор после городовых.
— Не все же время песни петь! — крикнула Вера. — Надо кому-нибудь для революции и полы мыть, и хлеб в Таврическом резать.
Она спрыгнула на пол, двинулась к выходу.
— Кто хочет помочь революции делом, идите за мной!
До самого вечера они мыли окна, выносили сор из бывшего общежития.
Не так уж много пришло курсисток, и работы хватило всем. Убирая тыльной стороной ладони упавшую на лоб прядь волос, Вера выпрямлялась и смотрела в сиявшие хрустальной чистотой оставшиеся целыми стекла. Внизу шумел город, бурлила толпа, произносились речи. Шла революция. Но и здесь шла она. В этом Вера была убеждена.
Общежитие гудело от споров и восторженных криков. Встречались старые товарищи по подполью, сталкивались в яростных поединках люди разных партий и убеждений. Всю ночь не гасился в комнатах свет. Вера слушала охрипшие от уличных митингов голоса. Не выдержав, вплетала свой голос в общий гул. Как-то она сцепилась с меньшевиком-грузином, считавшим, что сначала надо победоносно закончить войну и только потом проводить разные демократические преобразования.
— Нельзя, чтоб сейчас были острые противоречия. Кынжал на кынжал. Нельзя!
— А для чего же солдаты будут защищать такое, как вы заявляете, свое государство, которое им ничего не даст? — крикнула Вера.
Грузин обернулся, под смолью усов сверкнули фарфорово-белые зубы.
— Девочка?
— Это товарищ Вера, — почтительно подсказали ему.
— Девушка, товарищ Вэра, нада, дарагая, нэмного потэрпеть. Я горяч и то тэрплю, — и повернулся к спорящим.
Веру ужалила острая обида. «Дэвочка, тэрпеть нада...» Сдерживая себя, зло спросила:
— А вы знаете, что в деревнях и на заводах нечего есть, что умирают с голоду дети, что помещики и заводчики жиреют, поставляя на войну гнилье?
— Все знаим, — ответил тот, повернувшись к ней.
— Какой же вы революционер, если решили помогать капиталистам и кулакам наживаться?!
Грузин сосредоточенно сдвинул брови.
— Об этом гаварит то, что я тры года был за рэшеткой, — сказал он с уважением к самому себе.
— Да, только это! — крикнула Вера, меряя его гневным взглядом.
Грохнул смех. Грузин, яростно сверкнув глазами, забегал, кусая ус.
Как-то днем по общежитию прошлась с благоухающей духами дамской свитой председательница правления Красного Креста. Благосклонно кивая жильцам, она заглянула в несколько комнат.
— Я склонна прийти к выводу, — поглаживая лайку перчатки, сказала она, — что женщины-работницы, живущие в общежитии, могли бы взять на себя стирку белья. Кроме того, их стоит все-таки переселить в бараки, им там будет удобнее.
Вера бывала в прогнивших бараках. Она знала, что там жить невозможно. «И почему это все дамы так лицемерят?» — возмущенно думала она, чувствуя, что теперь ей не сдержаться, что она выскажет этой высокопоставленной особе все, не смущаясь пышной свиты.
Она преградила дорогу председательнице и, нарушив почтительную тишину, крикнула:
— Переселять в бараки нельзя ни в коем случае! У большинства работниц, которых вы имеете в виду, застарелый тюремный ревматизм, у многих незакрывшийся процесс в легких. В бараках холодно и сыро. Это погубит их.
Госпожа председательница обратила на Веру благожелательный взгляд: «Ах, это вы?» Только в глубине ее вежливых глаз таилась досада.
— Мне это обдумаем, — кивнув Вере, сказала она, направляясь дальше. — Какая горячая курсисточка! Она мне очень нравится. Всегда так непосредственна, всегда...
— И еще, — крикнула Вера, вызвав всплеск возмущения в свите, — сегодня произошла безобразная история. Бывшему ссыльному социал-демократу было выдано пособие в три раза меньше, чем его товарищу по ссылке социалисту-революционеру. А вчера и позавчера ваши дамы послали трех рабочих за справками о зарплате к заводчикам, которые в свое время упрятали их в тюрьму. Это выглядит издевательством.
Беззвучно двигая губами, госпожа председательница щипала перчатки.