Гитта только пожала плечами.
— Я могу помочь чем-то ещё? — спросил Антонио.
— Этого достаточно, пожалуй, — сказала Фрида. Повернувшись к Гитте, она спросила:
— Ты подумала о том же, о чём и я?
Та кивнула.
— Да.
— Антонио, можно воспользоваться вашим телефоном?
— Конечно, — сказал итальянец. — Прошу сюда, в мой офис.
Офисом служила тесная каморка, где едва помещался письменный стол. Телефон стоял на столе; Гитта набрала номер ювелирного магазина.
— Клод Максимилиан, — послышался в трубке манерный голос ювелира. — Слушаю вас.
— Это Гитта. Я хотела бы спросить вас кое о чём.
— Я к вашим услугам.
— Простите, если мои вопросы покажутся вам глупыми или наивными. Я плохо разбираюсь в ювелирном деле и не владею нужной терминологией.
— Разумеется.
— Вспомните те драгоценности, которые были украдены. Они были стандартными? Я вот что хочу сказать: то жемчужное ожерелье, к примеру… Можно ли купить в магазине бижутерии похожее украшение?
— Я придерживаюсь высочайших стандартов, — ответил Максимилиан. — И продаю в основном украшения классических образцов. Предпочитаю избегать всяких оригинальных штучек, так как большинство из них всего лишь пошлые безделушки.
— Скажите, а где живёт ваш помощник Фабьен?
— Боже, вы так дотошны. Признаться, я плачу Фабьену не так уж и много, так что настоял, чтобы мой друг Рене сдал ему комнату со значительной скидкой.
— Фабьену повезло, что именно вы взяли его на работу. Думаю, мы можем снять с него любые подозрения. — Гитта едва не поперхнулась со смеху, произнося эти слова.
— У меня не было сомнений на его счёт, — сказал Максимилиан.
Инспектор парижской полиции вызвал к себе Фриду и Гитту, чтобы потребовать отчёт по порученному делу. А когда они закончили, вопросил:
— Чёрт возьми, и какой вывод из всего этого я должен сделать?
— Вероятно, Фабьен попросту придумал историю с дамой в «Делаже», — предположила Гитта.
— Абсурд! — отрезал инспектор.
— Но итальянский автомеханик… — начала было Фрида.
— Тихо! — гневно оборвал её инспектор. — Дайте мне договорить. Как я погляжу, вы повелись на речи смазливого итальянца.
— Но его доводы…
— Какие доводы? Вы две просто не можете устоять перед итальянскими парнями.
— Неужели?
— Определённо. Непонятно, что я должен предпринять по отношению к Фабьену, этому милому юноше из Лиона, — по крайней мере, так о нём говорит Максимилиан. Вы предлагаете отправить жандармов, чтобы они вломились к нему и арестовали без каких-либо доказательств?
— Можем мы предложить… — опять начала Фрида.
— Нет, — отрезал инспектор. — Никаких действий по данному делу, пока не появятся новые сведения. Может, что-нибудь и выплывет наружу. А может, и нет. Вы две пока можете организовать тройничок с этим своим Антонио.
И он громко рассмеялся над шуткой, но Фрида и Гитта его не поддержали.
— Прошу прощения, — сказал инспектор. — Просто я огорчён. Но давайте подождём и посмотрим, что будет дальше.
Две недели спустя Гаэтану позвонил Клод Максимилиан.
— Здравствуйте, господин инспектор. Я звоню по поводу того милого юноши из Лиона…
Инспектор вздохнул.
— Ну что там ещё?
— Сегодня утром, когда я пришёл в магазин, то обнаружил на пороге письмо, которое кто-то подсунул прямо под дверь. В письме написано следующее: «Дорогой мсье Максимилиан, вы прочтёте это письмо в понедельник утром, четвёртого августа, когда я буду уже в Лионе. Я получил внезапное известие: моя любимая бабушка скончалась, и я должен попасть на похороны. Я решил, что останусь в Лионе на какое-то время. Как бы там ни было, я ещё вернусь в Париж, чтобы выучиться актёрскому мастерству. Надеюсь, вы поймёте мое решение. Благодарю вас за то, что учили меня, за вашу доброту и терпение. С наилучшими пожеланиями, Фабьен Лаберж».
— …А из полиции Лиона я получил ответ, что Фабьен Лаберж по указанному адресу больше не проживает, — сказал инспектор парижской полиции в завершение своего рассказа, в то время как Фрида и Гитта стояли перед его столом, накрытым свежей газетой. — Якобы он вернулся обратно в Париж.
— Сомневаюсь, что мы сможем отыскать его в Париже, — сказала Фрида.
— Я хотел бы, чтобы расследование принесло более впечатляющие результаты, — сказал инспектор.
— Сожалеем, что не сумели добиться большего, — сказала Гитта.
— К чему себя корить? Вы сделали всё, что было в ваших силах. Поэтому я настаиваю, чтобы вы взяли выходной и отдохнули как следует.