Оказалось далеко не так.
Из реальных сил в республике существовало еще казачество, в силу известных исторических и социальных причин стоявшее несколько особняком.
Казаки, однако, были раздроблены и больше занимались внутренними разборками, чем жизненно важными вопросами собственной консолидации.
К тому же у них, как понял генерал, не нашлось ярко выраженного лидера, сильной личности, способной сплотить тяготеющих к вольнице и анархии казаков и повести их в нужном направлении — на защиту собственных кровных интересов.
Был, правда, один кандидат на подобную роль — некто А. Стригин, личность в республике известная, депутат Народного собрания КЧР. Но… уже более двух лет, как он пропал без вести. Местная пресса сообщала об этом глухо.
«Попробую разобраться на месте, куда подевался этот Стригин», — подумал генерал Матейченков и сделал еще одну пометку в толстом блокноте, на обложке которого красовалась надпись «КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКАЯ РЕСПУБЛИКА».
— Слишком часто в нынешней России стали случаться подобные исчезновения, — проговорил он вслух, бросив мимолетный взгляд на часы. — Криминала выше крыши. Помимо всего прочего, необходимо активнее сотрудничать с Интерполом.
Генерал с сожалением посмотрел на пустой стакан с кружком лимона на дне, встал, прошелся по комнате.
За окнами было черно.
Он только что прочел статью в солидной центральной газете, в числе прочих присланную ему отделом информации. Автор статьи, известный политолог, сравнивал Владимира Семенова с другими генералами, которые ушли в политику, и довольно удачно, победив на выборах, — речь шла конкретно об А.Руцком и А.Лебеде.
— Неправильный в корне подход, — вслух проговорил Матейченков, споря с автором статьи. У него была такая манера. — Почему? А очень просто. И Руцкой, и Лебедь — политики всероссийского масштаба. У каждого — обширная группа поддержки, свой штаб. Свои финансы, свои спонсоры, наконец. А Семенов — пока только генерал в отставке «в чистом виде», у него нет опыта политической борьбы. Есть в активе, конечно, личный авторитет — и это не мало.
Матейченков прочитал несколько предвыборных речей Владимира Семенова, и ему стало ясно: Семенову пока не по силам выработать стратегический план своих предвыборных действий.
Он принимает решения, видимо, под влиянием повседневных событий, плывет в их русле, словно ветка в бурном ручье. Припомнилось, как некий стихотворец обращался к великому собрату:
Ишь ты, куда хватил — на век вперед! Тут и на месяц вперед не угадаешь. Да что там на месяц — на день один.
Мысли генерала снова и снова обращались к русским, живущим в далекой КЧР. С распадом Союза им, как и прочим этническим русским, проживающим в бывших союзных республиках, нежданно-негаданно ставших независимыми государствами, пришлось, мягко говоря, не сладко.
Маятник качнулся обратно.
Люди нищали, лишенные работы, всячески ущемляемые местным начальством. Повсюду, куда ни глянь, одна и та же картина — от Прибалтики до Средней Азии.
Учитывая все это, купить их голоса в предвыборную кампанию можно было задешево. Что, безусловно, и происходило, судя по оперативным данным.
В ход шло все — и водка, и дешевые подарки, и, с другой стороны, недвусмысленные угрозы расправы, ежели голосование окажется неугодным. Извечная политика кнута и пряника всегда была эффективной, особенно по отношению к обездоленным массам.
Так громогласно провозглашенная демократия оборачивалась своей теневой стороной.
Время от времени, примерно раз в три — четыре месяца, Верховный шейх устраивал в своей резиденции совещания своего боевого штаба. В резиденцию стекались могущественные имамы из различных уголков планеты. Но правило действовало для любого из них без исключений: глаза завязывались каждому из них; точно с такими же предосторожностями они и покидали резиденцию.
Можно было, разумеется, устраивать и заочные заседания, выведя по Интернету каждого из них в зал заседаний по видеосвязи. Но всесильный шеф мусульман всего мира опасался, и по видимому, не без оснований, что видеосвязь может помочь запеленговать координаты его резиденции.
Высокопоставленные разведчики и тайные террористы, приглашенные для отчета или другой надобности Бен Даленом, попадали прямиком в зал заседаний — высокое и просторное помещение, украшенное подлинниками таких шедевров первоклассных художников, от которых сошел бы с ума любой коллекционер. Нужно ли говорить, что вход последнему был сюда заказан?..