Стараясь отогнать нехорошие мысли, я полностью погрузился в ритм движения.
Правая рука - левое колено, левая рука - правое колено. Раз - два, три - четыре. Раз - два...
Выход в очередную выработку застал меня врасплох. Вот понарыли! Даже подземному зверю негде ползать. Только по рукотворным норам и шастает.
- Зажигай факел! - скомандовал перворожденный.
Я послушно полез за огнивом... И в этот миг острая вонь ворвалась в мои ноздри. Запах невыделанной шкуры, мочи, еще чего-то удушающего, противного.
Роняя кресало, я схватил за плечи Гелку, рванул в сторону:
- Стуканец, Этлен!!!
Легкий шорох покидающих ножны мечей.
Мак Кехта, отброшенная подальше назад рукой телохранителя, свалилась в нашу кучу-малу.
В темноте я различал тяжелое, загнанное дыхание в нескольких локтях.
Что же он не бросается? >
Отроги Облачного кряжа, прииск Красная Лошадь жнивец, день шестнадцатый, полдень
Как только жар догорающей лачуги спал настолько, чтоб человек мог подойти без риска опалить ресницы, петельщики сноровисто принялись растаскивать обугленные доски и бревна.
- Давай, давай, рябяты! Веселее! - Лабон держался в стороне, потирая костяшками пальцев шрам на щеке. - Нам нужен череп проклятой ведьмы!
"Рябяты" старались. Да и кто бы не старался под тяжелым взглядом их бритоголового капитана?
Валлан, один раз настроившись на цель, по обыкновению шел до конца. Промчаться от Трегетройма до отрогов Облачного Кряжа, разрушая все представления о марш-бросках и возможностях коней вкупе со всадниками, выследить ненавистных остроухих, с предельной тщательностью окружить и нанести удар... Нет, он водрузит череп Мак Кехты над воротами королевского замка, рядом с черепами ярлов Мак Дабхта и Мак Кью, Мак Дьелла и Мак Кормика!.. И ни пламя пожара, ни даже холод и пустота Преисподней не помешают ему.
Остроухая нечисть! Пальцы Валлана сами собой потянулись к обезображенному левому уху. Именно рука безумной ведьмы нацелила самострельный бельт, начисто оторвавший мочку. В этом бою она ускользнула, вывернулась пестрой гадюкой из-под крестьянских вил. Здесь попыталась тоже. Ничего, ничего... На всякую норовистую лошадку свой наездник найдется.
- И белоголового черепушку найди! Слышь, Лабон? - капитан говорил негромко, повышать голос не было необходимости - и петельщики, и старатели внимали каждому его слову. И были во всем согласны.
За исключением одного человека.
- Что за варварский обычай? - зябко повел плечами молодой чародей.
Несмотря на удушающий зной и пышущее жаром пожарище, его морозило. Сказывалось перенапряжение во время боя. Создать огненный шар такой мощи под силу не всякому жрецу второй ступени посвящения, но он справился.
Валлан хотел ответить резко, поставив наглеца осмелившегося перечить на место, но вовремя спохватился. В схватке Квартул показал себя молодцом. Настоящим воином. Холодным и расчетливым. Если бы не магические молнии, косоглазые, выстроившиеся клином с проклятым стариком на острие, прорвались бы к лошадям. А после великолепного огненного шара чародей вырос в глазах гвардейцев на столько, что с его мнением следовало считаться. В известных пределах.
- Это хороший обычай, - голос Валлана звучал почти мягко. - Принятый в наших королевствах с древнейших времен. Да суди сам, как иначе? Я видел этого белоголового втоптанным в грязи, проколотым копьями, смывал его кровь со своей секиры. И вот он здесь. Сколько моих людей остались бы жить, привези я его голову с поля у Кровавой Лощины?
Квартул не ответил, продолжая ежиться и стягивать у горла узкий ворот гамбезона.
- А сколько людских жизней мог бы сохранить Кейлин? - петельщик повернулся к собеседнику, глянул прямо в душу. - Мак Дабхт тоже, конечно, добыча знатная. Так он никуда не делся бы! Ведьму нужно было рубить! Ведьму! Слюнтяй! Мальчишка!..
- Наверное, - уголки тонких губ жреца тронула усмешка. - Наверное, его высочество слишком сильно увлекался старыми легендами и возомнил себя сказочным героем.
- Героем? Чистоплюй! Ах, мы слишком благородные! Воевать нужно честно! рубить бабу он не захотел, - Валлан, сам того не замечая, сорвался на рык. - Воевать нужно так, чтобы победить! В задницу всякое благородство, коли оно тому помеха! И корону нужно завоевывать с бою, а не получать в наследство от папеньки, как лавочник из посада!
Огромный кулак просвистел в воздухе и оглушительно шлепнулся о ладонь. Толпящиеся неподалеку зеваки из приисковых порскнули по сторонам.
- Тише, - холодно, сквозь зубы процедил Квартул. - Не кипятись. Где сейчас Кейлин, а где ты? Промысел Сущего Вовне неисповедим, но неизменно справедлив. Смири гордыню и будешь вознагражден.
Валлан раздраженно отмахнулся, не подумав сдаваться:
- Я не привык ждать милостей ни от Небесного Огня, ни от твоего Сущего...
Маг картинно приложил ладони к вискам, спасаясь от такого богохульства.
- Да расслабься ты! Сам советовал. У меня есть руки, секира и голова на плечах. И я пробью себе дорогу к богатству, власти и славе! Ясно?
- Яснее некуда. Что ты шумишь? Разве не ты мне говорил: вернемся в Трегетрен, быть одному из нас королевским зятем. И уж не мне, само собой. А сколько Витгольд протянет? Полгода? Год? Что ты пытаешься мне доказать?
Петельщик не ожидал столь резкой и справедливой, надо заметить, отповеди. Он, забыв закрыть рот, уставился на Квартула. Ошалело заморгал глазами.
Выручил капитана подбежавший сбоку Лабон.
- Командир, головешки разгребли, как приказано...
- Ну?
Полусотенник замялся.
- Не слышу!
- Командир, черепов нигде нет. Ни сидовских, ни людских.
- Как!!! - полумесяц секиры сверкнул над головой слегка согнувшего ноги Лабона и грянул в стену ближайшей хижины. Граненый шип застрял в досках по самый обух. Квартул, не привыкший до сих пор к взрывному характеру Валлана, шарахнулся прочь, прикрывая локтем голову.
Полусотенник провел ногтем большого пальца по щеточке усов, пережидая гнев капитана.
- Ты хорошо искал? - голос Валлана клокотал от сдерживаемой ярости.
- Так точно, командир. Все перелопатили. Да нешто мои рябяты черепушки от горелой доски не отличат?
- Меньше трепись... Куда ж они делись?
- Не могу знать. Чудеса, да и только.
- Есть у нас и по чудесам мастак. Квартул!
- Да здесь я, не кричи, чародей задумчиво потеребил нижнюю губу - старая школярская привычка. - Знал я, что сиды ведают толк в магии, но вот своими глазами повидать подобное... Попробую настроиться на поиск остаточных следов магических эманаций.
- Ты толком говори, по-человечески, что делать будешь? - Валлан одним движением вырвал секиру из стены и сунул ее в петлю на поясе.
- Видал, как собаки след берут?
- Ну...
- Магия тоже след оставляет. Только псу его не учуять.
- Понял. Что ж, нюхай, нюхай...
Чародей, сопровождаемый справа капитаном, а слева - полусотенником, направился к остывающим развалинам. Наперерез им быстрым шагом шел голова прииска - Белый. А рядом с ним еще два старателя - темноволосый, мосластый, не уступавший ростом ни Белому, ни Валлану, и второй - бородатый в рубахе с огромной заплатой на животе. В отличие от безоружного головы оба были снаряжены, как для боя. Бородач длинным луком, а мосластый - оброненным кем-то из перворожденных дротиком и обычным плотницким топором, заткнутым за пояс.
Белый кусал губи и старательно отводил глаза. Когда разделяющее их и петельщиков расстояние сократилось до трех шагов, мосластый ткнул его локтем под ребро.
- Господин капитан, - на первом же слове охрипшее горло подвело Белого и он вынужденно закашлялся. - Господин капитан, я, это, знаю... мы знаем, куда они делись.
- Да ну? - Валлан глянул на них с нескрываемым интересам, как на редкий товар от имперских торгашей.
- Любопытно, - в полголоса пробормотал Квартул.
А Лабон только хекнул, вновь разглаживая усы.
- Они скрылись под землей...
- В шурфе, - добавил мосластый.
- Эге! Вон оно как! - полусотенник кивнул понимающе, повернул голову к Валлану. - Позволишь, командир?
- Валяй. Только вперед не лезь. Ты мне еще пригодишься.
Лабон взмахом руки подозвал переминающихся неподалеку с ноги на ногу десятника и трех бойцов с перемазанными сажей лицами.
- Расчистить вход в яму! Живо!
Когда петельщики копьями столкнули в сторону обугленные бревна сруба, некогда возвышавшегося над устьем шурфа, Лабон опасливо заглянул туда.
- Лестница, вроде, целая...
- Что, боязно? - скривился Валлан, бешенство которого понемного уступало место охотничьему азарту.
- А то? Первый раз такого зверя в норе брать буду, - откликнулся его помощник, вытаскивая из ножен узкий прямой меч.
- Осторожнее, - заметил вскользь Квартул. - Этот сид такое с мечами вытворяет.
- Ты еще Лабона плохо знаешь! - хохотнул капитан. - Давай, задай ему жару! А еще лучше, выгони ко мне.
Валлан многозначительно взвесил на руке секиру.
- Как удача попрет... Жук! Рохля! Самострелы, - скомандовал полусотенник.
- А можно мне? - вдруг встрял подошедший с Белым старатель, вооруженный дротиком.
Лабон придирчиво оглядел его с макушки до сапог.
- Разрешаешь, командир?
- Да хоть стрыгая, лишь бы Мак Кехту приволок. Ты лезешь под землю, тебе решать.
- Добро, - хмыкнул Лабон. - Первым пойдешь?
- Пойду, - мосластый только крепче сжал древко.
- Уважаю, - еще один оценивающий взгляд. - Как кличут?
- Рогоз.
- Давай, Рогоз. Вперед. Я за тобой.
Старатель, не раздумывая, нырнул в шурф. Полусотенник вытащил из-за голенища широкий нож, махнул рукой арбалетчикам - мол, прикрывайте - и, зажав клинок в зубах, отправился за ним.
Валлан, Квартул и старатели заняли выжидательную позицию в нескольких шагах от развалин. Почти все уцелевшие в бою петельщики, не занятые с раненными или лошадьми, столпились здесь же.
- Кто этот человек? - обратился Квартул к Белому.
- Это который? - не сразу понял суть вопроса голова.
- Который ушел с остроухими.
- Да кто ж его знает?...
- Ты ж голова. Кому знать, как не тебе?
- Я, это, знаю. Кто спорит? Токмо, что я знаю?
- А ты все выкладывая про него. Как звать, откуда, каков характер?
- Звать Молчуном. Ну, это кличка такая. У нас тут именами не шибко балуют, все больше клички. По выговору вроде как с юга. Из озерников. Вона, у вашей милости такой точно...
- Жаль, не поболтал с земляком.
- А с ним, это, много не наболтаешь, вы уж простите неуча. Молчун он Молчун и есть. Нелюдимый он... Был.
- Ты его труп видал? - вмешался невзначай с увлечением прислушивающийся к беседе Валлан.
- Не-а, - перед капитаном петельщиков Белый робел вплоть до заикания.
- Вот и не хорони его допрежде сроку, - голос Квартула был вкрадчив и нежен, аки елей. - Чем в толпе выделялся?
- Да ничем.
- Так таки и ничем?
- Молчал все время, - буркнул заплатанный.
- Ну, это и так ясно. Еще.
- По пьяни не буянил. Порот остроухими был пару раз за это... за недоимки.
- Что ж он с сидами подался? Или порка понравилась очень?
- Да кто его знает?
- Вот заладил! Я ж с тобой это и выяснить хочу.
- Лох Белаха в березозоле хоронил.
- Это, которого конные егеря порешили?
- Да. По ихнему обычаю, говорят, все соорудил.
- Откуда ж он обычаи остроушьи ведает?
- Ну, не знаю я, ваша милость, - взмолился Белый.
Заплатанный пришел ему на выручку:
- Колдовал он! Во!
- Что значит - "колдовал"? С травами ворожил? Порчу пускал?
- Да какой там "с травами"! Он таким пламенем плюнул в Эвана!
- Трепло! - осадил не в меру разошедшегося товарища Белый. - Он мне сам говорил, то не огонь был, а это... видимость одна.
- Да какой там - видимость! Пламя что надо!
- А почему он не пустил в нас ту же струю пламени, свои остроухих приятелей защищая? - вкрадчиво проговорил маг.
- Так я ж говорю - не мог он, - Белый развел руками. - Видимость создать мог, а настоящее, это... жгучее - нет...
Их разговор прервал перемазанный теперь не только сажей, но и глиной Лабон, выскочивший из шурфа, как желтопузый суслик из норки. Рогоз и арбалетчики не намного от него отстали.
- Нетути их, командир, - убитым голосом обратился петельщик к Валлану. - Ушли. Вот живучие твари!
- Как так!
- Куда ушли?
Маг и капитан воскликнули одновременно.
- Там дырка. В стене. От этого, как его...
- Стуканца, - подсказал Рогоз.
- Точно. Его самого. Вот туда они и улезли.
- Что ж ты...
- Без толку, командир. Поди догони их. Улезли на рассвете, а ноне солнце уже к полудню подбирается.
- Клянусь Небесным Огнем, я,.. - снова зашелся в приступе гнева Валлан.
- Это тот стуканец, что Карапуза заел, - задумчиво проговорил белый.