О том, чтобы лезть туда даже мысли ни у кого не возникло. Мы же не крысы каменные. Расширить? А как это сделаешь без инструмента? Топорик я захватил, но камень лучше рубить обушком. Да и кто знает, какова глубина скального разлома? Не десяток стоп, явно, - за такую работу я все же взялся бы. А если сотня, две, три? Тут не один год копошиться...
Ну что же, подышали свежим воздухом и на том спасибо провидению. Во всяком случае на слова упрека никто не решился. Даже гордая феанни, считавшаяся госпожой Этлена. Впрочем, отношения у них были скорее, как у отца с дочерью, у учителя с ученицей, но не как у слуги и хозяйки. Может, это они такая необычная пара, а, возможно, у перворожденных понятия "слуга-хозяин" трактуются несколько иначе, чем у людей.
После краткого отдыха пошли "за ветром", как сказал Этлен на этот раз.
Ответвление пещеры, выбранное сидом для пути вилось, загибалось и постоянно понемногу забирало вниз. Сразу закрадывались сомнения - как можно надеяться выбраться, уходя все глубже и глубже под землю...
И вдруг тоннель кончился. Огромный зал - свет факела не достигал ни до потолка, ни до трех остальных стен - встретил нас веселой капелью. Как в травнике, когда ласковые солнечные лучи мягкими пальцами скользят по намерзшим за зиму сосулькам, заставляя их лить непрерывные слезы. Бесчисленные капельки, срывающиеся с потолка били веселыми серебряными молоточками по поверхности там и сям раскинувшихся луж.
Этлен поднял факел повыше и высветил окруживший нас каменный лес. Искрящиеся, отражающие свет гранями мелких кристалликов столбы тянулись вверх. А навстречу им с потолка свисали подобные им каменные сосульки. Чудо, которое мне до сей поры видеть не приходилось. Да и учителя храмовые тоже как-то обошли вниманием такое явление природы. Как образуются эти столбы? Из чего? Ведь не из воды же нарастают?
Не у одного меня захватил дух при виде застывшей красоты. Гелка охнула и прикрыла ладошкой рот. Этлен покачал головой. Кажется с одобрением. Даже Мак Кехта, позабыв о своей печали вертела головой направо и налево. Желвак кряхтел и чесал затылок пятерней, потом попытался отломать кусочек каменного дерева. Ну-ну, тебе же его и тащить...
- Где может быть выход, Эшт? - Этлен явно преувеличивал мои знания о земле и подземном мире.
- Трудно так сразу, - в действительности у меня вообще не было никаких мыслей по этому поводу. - Может разлом? В стене или потолке?
- Быть может, - телохранитель кивнул задумчиво и затушил факел сапогом.
Желвак забурчал что-то недовольным тоном, рассчитывая, что сиды его не расслышат. Нет, дружок, не надейся. Если даже я услышал.
Зачем перворожденный оставил нас во тьме я догадался почти сразу. Он хотел увидеть проникающие снаружи отсветы. Если трещина небольшая или далеко, то свет факела мог заглушить слабые лучи солнца.
А вдруг сейчас ночь?
- Нет, - раздался в темноте голос Этлена. - Дело идет к закату, но еще день.
Сколько бы он не убеждал меня, что не читает мысли, не поверю.
- Держитесь за мной, как тогда, в норе стуканца, - продолжал сид. - И пойдем понемногу.
Шаг за шагом, стараясь не разбить лбов о каменные столбы, мы пошли по направлению середины зала. Во всяком случае, мне показалось, что к середине.
Каковы же размеры этой пещеры? С первого взгляда показалось, что в ней запросто разместятся самое малое четыре главных соль-эльринских храма Сущего работы знаменитого мастера позапрошлого столетия Трезиния Кавра. Вместе со всеми портиками, шпилями и колоннадами. А я еще не видел большей части зала.
- Солэс, - тихо, словно опасаясь спугнуть, проговорил Этлен. - Свет.
- Солнышко! - в голосе Гелки было столько надежды и веры в спасение.
- Аат' солэс, Этлен? - как ни сдерживалась феанни, а волнение скрыть не смогла. - Где свет, Этлен?
- Ан суэс. Ан гриан аг татнимх. Там вверху. Там светит солнце.
Телохранитель был прав. Из-под самого потолка пробивался слабый, бледный, но такой родной, солнечный свет. Как же я истосковался по нему! Не должен человек жить, как чернохвостый суслик или каменная крыса под землей.
Однако радость быстро сменилась разочарованием.
- Можешь обратно зажигать факел, Этлен, - вымолвил я, сам не узнавая своего севшего голоса.
Было от чего расстроится. Мы же не нетопыри - взлететь к самому потолку и выбраться на волю. И здесь не повезло. Придется продолжать таскаться по проклятым переходам и лабиринтам и искать другой путь наружу, более подходящий бескрылым созданиям, какими, без сомнения, являлись и мы, люди, и перворожденные.
- Подожди. Не надо впадать в отчаяние, - отозвался сид. - Посмотрим еще.
Пусть смотрит. Не буду его разубеждать. Сам я каким-то внутренним чувством сразу ощутил - другой дыры здесь не будет. Вполне достаточно для проветривания воздух и впрямь был чистый, приятно освежающий - не то что затхлый неподвижный дух привычных мне рассечек. Может, и света немного даст, если полдня станем дожидаться. А вот выход... Спасение...
Безуспешный осмотр подтвердил правильность моего первоначального предположения. Больше отверстий ни в потолке, ни в стенах не оказалось.
Этлен высек искру, поджигая факел. Мы находились почти в центре зала - отдушина приходилась прямо над нашими головами. Наверное, днем здесь светло. По крайней мере есть освещенный круг.
Неохотно разгорающийся отсыревший факел осветил наши убитые разочарованием лица, ближайшие столбы, которые перестали казаться мне воплощением красоты, и кучу земли, насыпавшуюся сверху, наверное, в то время, когда образовалась дыра. А из рыжеватого глинозема торчала рука со скрюченными, как когти ястреба пальцами.
- Глянь, - указал я Этлену на страшную находку, но он все уже увидел и без моей подсказки.
- Ан бохт. Ка блиен'... Бедняга. Сколько лет...
- Что - "сколько лет"? - не понял я.
- Он упал очень давно, - пояснил сид. - Видишь, браслет? Такие делали только в Б'энехт Ольен. Тысячу лет тому...
- Это перворожденный? - осторожно спросил Желвак.
- Люди таких браслетов не носили, - отозвался телохранитель, а Мак Кехта сквозь зубы пробурчала что-то о грязных салэх и вонючих шкурах.
- Его следует похоронить согласно вашим обычаям? - вмешался я. - Или можно считать...
- Пожалуй, можно считать, - отрезал сид.
- Кад сэ эньшо, Этлен? Почему он здесь, Этлен? - феанни подошла ближе к погибшему соплеменнику.
- Кье юул? Кто знает? - старик, а мы следом за ним, тоже приблизился к трупу, посветил факелом.
Кроме кисти руки с золотым - Желвак даже засопел от сдерживаемой алчности браслетом, из-под глины виднелся край некогда белого одеяния. Таких я раньше не видел ни на людях, ни на перворожденных.
- Едэх филид... Ан спьеш,.. - словно прочитала мои мысли Мак Кехта. - Одежда филида... Любопытно...
- Смотрите, сумка, - переборов робость подала голос Гелка.
Действительно, из слежавшейся земли торчал край холщовой сумки.
- Что делал филид в одиночку в пустых холмах? - мой вопрос не предназначался никому - просто рассуждение вслух.
- Кье юул? Кто знает? - Этлен присел на корточки, прикоснулся к материи кончиками пальцев, отдернул руку, словно от огня...
- Кад ан? Что такое? - встрепенулась феанни.
- Н'арт,.. - покачал головой телохранитель. - Сила...
- Что ты имеешь в виду? - я присел подле сида, не принимая во внимание очередную реплику Мак Кехты о салэх.
- Трудно сказать,.. - озадаченно отозвался Этлен. - Странное чувство... Не разобраться...
Что же такое кроется в самой обыкновенной сумке, не отличимой от сотен других, с какими бродят по Империи нищие странники, если уж неустрашимый Этлен шарахнулся, как от пестрой гадюки?
Сила, он говорил... Сила? Какой-то амулет?
Я протянул руку и, не дотрагиваясь, раскрыл ладонь. Приблизил пальцы к сумке, прислушиваясь к ощущениям. Магии не было. Заряженный амулет отзывается легким покалыванием кончиков пальцев. Словно утренний морозец. Здесь же ничего подобного. Мешок мешком.
- Ничего не слышу. Что за сила?
- Древня и очень злая, - ответ телохранителя поразил меня еще больше.
- Это как-то связано с колдовством?
- Откуда мне знать? Я - не филид, я - воин. Но теперь я понимаю, он лежит здесь не спроста.
- Эта сила убила его? - оказывается, Мак Кехта внимательно прислушивалась к нашему разговору.
- Не думаю, - Этлен старался придать голосу уверенность, но у него выходило с трудом.
- Может, посмотреть? - рискнул предложить я, раз на меня не действует скрытая аура таящегося в сумке предмета.
Перворожденные переглянулись. Нежелание тревожить прах тысячелетие назад погибшего соплеменника и страх перед неведомым заставляли их колебаться. Что ж, их право. Если откажутся, настаивать не буду.
- Посмотри, - выдохнул Этлен. - Посмотри. Иначе я перестану себя уважать. Это же надо, испугаться, как малолетка...
- Хорошо. Ты сказал.
Осторожно-осторожно я потянул край холстины на себя. Сумка не поддавалась. Скорее всего, присыпавшая ее земля за долгие годы ссохлась приобретая твердость камня.
- Ножом, - подсказал сид.
Лезвие моего ножа без труда взрезало древнюю ткань. Что же кроется внутри?
Корень?
В первый момент я не поверил своим глазам. Быть того не может. Обычный корень. Каких в каждом лесу без счета. Или все же не обычный? Мои пальцы, прикоснувшиеся к нему, ощутили легкое тепло, исходящее от корявой деревяшки. Словно в глубине ее тлел огонек. Такого, конечно, не могло быть. Дерево не сталь, но все едино остынет в подземелье...
Вот и вся находка. Корень лежал у меня на ладони, освещаемый багровыми отблесками пламени. Не больше двух ладоней в длину в длину, толщиной с мое запястье. Слегка изогнутый - по форме уродливой ноги. Таких ног нет ни у людей, ни у перворожденных. Ближе всего к лапе медведя и клыкана.
- М'акэн? - удивленно протянула сида.- Корень?
- И ты ничего не чувствуешь? - заинтересованно глянул Этлен.
- Ничего, - я не кривил душой. - Только слабое тепло.
- Видно очень мы разные, - покачал головой телохранитель.
- Думаю, он хотел его уничтожить, - проговорила Мак Кехта.
- Зачем для этого,... - я хотел сказать, что полный идиот стал тащить бы обычную деревяшку через пустошь, ведь тысячу лет назад не было людей и на приисках никто не работал, вместо того, чтобы швырнуть ее в костер прямо там, где нашел.
- Да, феанни, - Этлен кивнул. - Он нес его на Большой Совет. В Уэсэл-Клох-Балэ.
Красивое название - Стены Благородного Камня. Должно быть, какое-то сидское святилище.
- Мы должны,.. - начала было Мак Кехта, но телохранитель прервал ее:
- Каким образом? Я не возьму это в руки. И тебе, феанни, не позволю. Я с тобой, чтобы охранять, а не подвергать риску.
- Но мы не можем...
- Разговор исчерпан, феанни. Пролежал же он здесь до сих пор.
- А ты не думаешь, что войны, смерти и горе, терзают нашу несчастную землю последние несколько сот лет из-за этого корешка? - голос сиды зазвенел, взлетая к своду пещеры.
Ого, вот она как поворачивает. Оказывается, решить все проблемы проще простого. Уничтожь этот почерневший от времени и сырости кусок дерева и на всем материке воцарится мир и согласие. Люди и сиды начнут брататься и водить веселые хороводы вокруг беллен-тейдовского столба...
- Феанни, - устало проговорил Этлен. - Эохо Бекх был военным вождем еще в Б'энехт Ольен, я же тебе рассказывал... Войны и смерть принес в наш мир не этот корешок, пусть даже он и обладает скрытой мощью...
- Но если он сможет их унести?
Вот тут крыть нечем. Как ни верти, а Мак Кехта права. Правда, слишком много непонятного в этой истории. Где погибший филид (жрец по нашему) добыл такой артефакт, от которого шарахается бесстрашный воин, видавший столько раз смерть, сколько я видел восход солнца? Куда его тащил? На Большой Совет ли, в этот, как его там Уэсэл-Клох?.. Или думал воспользоваться сам заключенной в нем Силой? Почему был один? Можно ли его вообще уничтожить? И что для этого предстоит сделать?
Но если есть хотя бы малая надежда на то, что с помощью этого невзрачного корешка можно избыть из этого мира ненависть, убийства, злобу и жестокость, я готов тащить его хоть в Северную Пустошь и дальше в мир белого безмолвия, хоть за горы Крыша Мира и в жаркий ад начинающихся за ними джунглей.
Перед моим взором чередой прошли обезображенное кровоподтеками лицо Лох Белаха и скорбно опущенные уголки губ Сотника, захлебывающийся кровью Жихарь и удивленное выражение глаз Коннада, ощутившего смертоносный бельт под лопаткой.
- Я могу,.. - голос сорвался, пришлось откашляться и продолжить. - Я могу нести его. Если нужно...