Я отодвигаю свой бутерброд и закрываю глаза.
— Я везде тебя искала, — говорит Патриция, фыркая и недовольно дыша.
Потом громкий шлепок. Я быстро открываю глаза и понимаю, это был звук бежевой папки, ударяющейся об стол напротив меня.
— Это для операции доктора Рассела в среду.
Я издаю горький, грустный смех, потом пытаюсь отдать ей обратно.
— Ох, мне не нужно это.
Она не берет ее.
— Я знаю, доктор Лопез не заставлял изучать дела пациентов, но доктор Рассел настаивает, чтобы его хирургические помощники знали о его случаях так же хорошо, как и он.
Она не правильно понимает.
— Дело не в этом. Просто я не думаю, что буду в его команде в эту среду.
Ее мудрые, серые глаза оценивающе на меня смотрят поверх оправы ее очков. Ясное дело, она думает, что я слетела с катушек.
— Ну, именно он попросил меня передать это тебе. Если ты планируешь уйти, уходи, но предупреди его заранее, чтобы он мог договориться о помощи у ординатора в среду.
Мой рот открыт, словно ловушка для мух.
ЧТО?
— Он дал это дело только сейчас?
Она медленно кивает.
— Это дело?
— Да.
— После операции?
— Да.
— Сейчас? И он сказал, передать это мне? Бэйли Дженнингс?
Она тянется вперед и ударяет меня по лбу.
— Да. А сейчас прекрати задавать глупые вопросы.
Затем она разворачивается и выходит из комнаты отдыха, что-то бормоча себе под нос.
Мои коллеги смотрят на меня в шоке.
Эрика вздымает руками.
— ВИДИШЬ! ТЫ СДЕЛАЛА ЭТО!
Мэган хлопает.
— Это хорошая причина для празднования! Сегодня вечером напитки с меня!
Я так потрясена, что даже не хватает ума отказаться.
Неудивительно, что Джози кричит в трубку, когда я звоню, сказать ей, что выйду с друзьями и буду дома немного позже обычного.
— Что ты наденешь? — раздаётся ее голос на всю раздевалку. Люди стреляют в меня странными взглядами.
— Ээ... — Я смотрю вниз на одежду, которую носила на работе этим утром. — Ничего особенного. Та черная блузка, которую ты ненавидишь.
Она стонет.
— Только, пожалуйста, не застегивай ее до самой шеи. Или клянусь богом...
— Не буду, господи. — Я быстро расстёгиваю две верхние пуговицы, радуясь, что она не видит меня через телефон. — Ты думаешь, я до такой степени неудачница?
— И джинсы?
— Те, которые ты купила с помощью моей кредитной карты без моего разрешения.
— Ох, слава богу. Обувь?
— Тенниски, — позорно шепчу я, — с толстыми шерстяными носками.
Она глубоко вздыхает.
— Почему ты упорно саботируешь себя?
Я смотрю вниз и хлопаю своими пятками вместе, как Дороти.
— Они удобны.
— Помимо этого они противны. Я сожгу их, когда ты вернешься домой.
— Эй! Они не так уж и плохи. И тебе лучше спать, когда я вернусь домой. Это может быть поздно.
Она продолжает, игнорируя меня:
— Твои волосы заколоты в хвост, да?
— Конечно.
— Ты можешь их распустить?
— Нет.
— Макияж? Пожалуйста, скажи мне, что этим утром ты нанесла тушь.
— Нет. Я опаздывала, но я храню некоторую косметику в шкафчике. Я нанесу её, если тебе станет от этого легче.
— ПОЖАЛУЙСТА.
— Бэйли! — Эрика называет моё имя через всю раздевалку. — Ты уже готова? Мы хотим застать конец счастливого часа.
Я показываю ей большой палец.
— Джоззи, я должна идти.
— Хорошо, отлично, но тебе нужно поговорить с парнем! Любым парнем! Барменом. Помощником официанта...
Я кладу трубку и беру косметику, говорю Эрике, что мне нужно несколько минут. Наношу тушь, немного румян на щеки и добавляю помады. Я выгляжу значительно более человечной, когда мы заходим в бар прямо напротив Медицинского центра Новой Англии.
«Гладкий Тони» — это учреждение вокруг больницы. Он выдержал проверку временем, маленькое выцветшее бунгало, спрятанное среди небоскрёбов, и самое лучшее, что сам Гладкий Тони до сих пор управляет этим баром. Эрика и Мэган общаются с ним на «ты», и он знает, какие напитки они предпочитают, нет никакой необходимости делать заказ.
— Как насчёт тебя, блондиночка? — спрашивает он меня, пока смешивает им коктейли.
Я смотрю на бутылки с ликером позади него, пытаясь вспомнить название напитка... любого напитка.
— Эм, я думаю, мне нужна секунда.
— Мы пойдём, найдём столик, пока они ещё есть! — говорит Эрика, и я остаюсь одна, в тщетных поисках меню напитков.
— Всё ещё думаешь? — спрашивает Тони после того, как помог другому посетителю.
Я хмурюсь.
— Что ты делаешь моим друзьям, возможно, я закажу что-то из этого.
— Водку с содовой.
Я морщу нос.
— Звучит скучно.
Он смеется, сердечно и глубоко.
— Скажу тебе вот что: почему мне не сделать тебе что-нибудь, и если тебе не понравится, сделаем что-то другое?
Я взбираюсь за барный стул и посылаю ему благодарную улыбку.
— Да. Спасибо. Звучит идеально.
Вот так я и выкручиваюсь, сижу в баре, пробуя напиток, который действительно очень вкусный.
— Что он в итоге сделал тебе?
Этот вопрос звучит от парня, сидящего справа от меня. Я поворачиваюсь, и у меня приподнимаются брови. Это не просто парень. Это белокурый красавчик с ямочками и беспроигрышной улыбкой. Этот парень стоит того, чтобы взглянуть на него дважды, или даже трижды.
Я улыбаюсь и наклоняю свой стакан к нему.
— Ох, эм... Вообще-то, я не уверена.
Я поднимаю глаза, чтобы спросить у Тони, но он уже перешёл к другому клиенту на том конце барной стойки.
Красавчик смеётся.
— Похож на Олд фешен. Чувствуешь ли ты там вкус бурбона?
— Возможно. — Я сужаю глаза. — Но только для уточнения, на что похож бурбон?
Он смеется и качает головой.
— Первый раз в баре?
— Нет, — у меня краснеют щеки. — Это мой третий раз.
Он улыбается сердцеостанавливающей улыбкой и протягивает свою руку мне.
— Я Купер.
Я рада обнаружить, что у него одно из мужественных, сильных рукопожатий, то, которое может впечатлить самых проницательных судей.
— Бэйли.
— Бэйли, — повторяет он, пробуя его, прежде чем кивает, словно приходит к заключению. — Ты похожа на Бэйли.
У меня с любопытством поднимаются брови.
— О, да? Почему это?
— Это сладкое имя. — Он пожимает плечами. — Милая. Жизнерадостная.
Его глаза быстро осматривают меня ниже, и я замечаю намёк на интерес в его светло-голубых глазах, которые кажутся странным образом знакомыми.
— Ну, спасибо, Купер. У тебя тоже хорошее имя. Я думаю, у моего лучшего друга в детстве была собака по кличке Купер.
Он смеется и возвращается к бару.
— По крайней мере, собака была симпатичная?
Он заигрывает, и я могу слышать, как Джоззи кричит мне флиртовать с ним, чтобы не позволить этому моменту ускользнуть сквозь пальцы.
— Очень симпатичная. Маленький французский бульдог, — говорю я с большой, дрянной улыбкой.
Он наигранно стонет.
— Ну, давай, ты хотела сказать, что это был массивный ротвейлер? Возможно, немецкая овчарка?
Я смеюсь.
— Нет. Он был крошечный. — Я поднимаю свои руки верх примерно в полуметре друг от друга, подмигиваю одним закрытым глазом, словно пытаюсь измерить прямо сейчас. — Примерно вот такой.
— Ха-ха. — Он наклоняет горлышко своего пива ко мне. — Знаешь что? Я ошибся. Возможно, твоё имя тебе не подходит.
Поверить не могу, как быстро мы поладили. Он весёлый и милый. Я должна присоединиться к моей группе в углу, но когда оглядываюсь через плечо, Эрика хлопает, словно она гордится мной, а Мэган кричит:
— Да, девочка!
К счастью, не думаю, что Купер её слышит из-за музыки. Он смотрит за моим взглядом, Эрика и Мэган быстро успокаиваются и пытаются придать себе нормальный вид. Эрика делает большой глоток своего напитка и давится. Мэган хлопает её по спине.
— Тебе нужно пойти и присоединиться к своим друзьям?
Морщу лоб. Что я должна сказать? Нет, лучше бы поговорила с тобой? Какой человек бросает своих друзей ради парня? ТОТ, КТО ТЫСЯЧУ ЛЕТ НЕ БЫЛ НА СВИДАНИИ.