Я отхожу, хмурюсь, когда мое раздражение превращается во что-то более зловещее.
— Встречаться? Что ты имеешь в виду? Ты ведь только встретил её пять минут назад?
Он пожимает плечами и отходит. Внезапно он, хитрый сопляк, начинает водить руками по моему столу, трогая вещи, которые ему не принадлежат.
— Да, но мы нашли общий язык. Была эта мгновенная связь. Ну, ты понял. Ты, вероятно, ощущаешь такое, когда получаешь новое медицинское оборудование, такого рода волнение внизу твоего чресла.
Он приподнимает свои брови с намёком.
— Это действительно забавно, Куп, — поддразниваю его я, затем протягиваю свою руку ему на плечо и сильно сжимаю. — Интересно, как отреагирует этот доктор в Цинциннати, если ты будешь с синяком под глазом?
Он поднимает брови.
— Синяк под глазом? — его тон приторно невинный. — Какой? Я думал, мы обсуждаем мою новую подругу, и вдруг ты сейчас угрожаешь мне телесным повреждением. Это так не похоже на тебя, Мэтью.
Он никогда не называет меня Мэтью. Он думает, что он на верном пути. Будет неудобно объяснять родителям, что я случайно убил их любимого сына.
— Предупреждаю тебя, — говорю угрожающе, — брось это.
— Что именно бросить? Ты должен быть конкретнее, я запутался.
Я отпускаю его плечо и обхожу свой стол, начинаю поправлять свои вещи, чтобы быстрее уйти отсюда.
— Ты делаешь это, чтобы разозлить меня. Ты хочешь наказать меня за то, что я заставил тебя сидеть в этом баре. Ну, у тебя получилось. Ты сделал это. Теперь оставь её в покое.
Он смеется и качает головой.
— Нет, вообще-то это не так. Сегодня вечером я встретил красивую женщину, и она дала мне свой номер. Я рассказываю тебе об этом и, вместо того чтобы порадоваться за меня, ты озверел. Интересно получается, ты так не думаешь? Ты бы волновался, если бы я встречался с Патрицией?
Я смотрю на него не-шути-со-мной взглядом.
— Ты прав, — кивает он. — Она слишком хороша для меня. Как насчёт Кендры?
— Брось это, Куп.
— Нет, мне нужно знать, ты не хочешь, чтобы я встречался со всеми твоими сотрудниками или только с Бэйли?
— Ты ведёшь себя, как мудак. Брось это.
Сдаваясь, он поднимает руки.
— Ты прав. Отлично. Урок освоен. Все, что связанно с Бэйли я буду держать при себе.
Я не позволю маленькой игре Купера задеть меня. Он мой младший брат. Он был создан, чтобы мучить меня. Купер думает, что у него это хорошо получается, но на самом деле не особо. Свидание с Бэйли. Мне все равно.
На следующий день он высылает скриншот их разговора:
Купер: Привет! Это Купер.
Купер: Ой, позволь уточнить. Парень из бара, не собака твоего друга.
Бэйли: Ха! На какую-то секунду я была сбита с толку... Спасибо, за объяснение. Как ты?
Купер: Хорошо, только приехал в Цинциннати по работе. Тут холодно.
Потом, он высылает ей своё глупое селфи, где стоит снаружи с натянутым капюшоном и стучащимися зубами. Она отвечает спустя несколько часов.
Бэйли: О, боже мой! Бедняжка.
Куперу показалось, что это звучит многообещающе.
Его дословное сообщение для меня:
Купер: Ох, ей жаль меня ;)
Мой ответ: Скорее всего, учитывая, сколько времени ей потребовалось для ответа. Она по вторникам не работает. Какое у неё было оправдание?
Купер: Может, она не рабыня своего телефона, в отличие от всего общества...
Я не отвечаю, решаю снова вернуться к работе, но опять получаю сообщение от брата.
Купер: Просто уточняю, из нас двоих, я тот, кто больше знает о женщинах, в отличие от тебя.
Мэтт: Хорошо.
Купер: У меня было три успешных долгосрочных отношений. У тебя один развод.
Мэтт: К.
Мои короткие ответы, должно быть, злят его, потому что Купер продолжает писать.
Купер: И вообще, мне действительно нравится Бэйли, и мы поладили. Я хочу позвать её на свидание, когда вернусь с Цинциннати.
Я не отвечаю.
Следующим утром у меня назначена вторая операция с Бэйли. В 8:00 она должна быть уже на борту, но когда я прихожу в 6:00 она уже здесь, стоит, прислонившись к стене возле моего офиса с термосом кофе в одной руке и пластиковым контейнером в другой. Я оглядываюсь, подойдя к двери, гадая, не перепутала ли она.
— Ты ждёшь меня? — спрашиваю я, когда оказываюсь в зоне слышимости.
Она дёргается вперёд и кивает, её поведение от расслабленного меняется на профессиональное.
— Да. Привет. Доброе утро.
Её щёки краснеют, становясь такого же оттенка, что и её губы. Её куртка все ещё застегнута до самого горла. Интересно, где она припарковалась, чтобы замёрзнуть по пути в больницу. Потом эта мысль теряется, когда меня отвлекает аромат печеных изделий. Я стою перед ней, у меня во рту образуется слюна, словно я одна из Павловских собак.
Мой ключ в руке готов к использованию.
Бэйли не двигается. Её глаза скандируют мою куртку, мою грудь и шею, и потом её светло-карие глаза встречаются с моими. Чтобы встретиться со мной взглядом, ей приходится наклонить голову немного назад, и, скорее всего, я осматриваю её так же, как и она меня, потому что она спрашивает:
— Ты что-то ждёшь?
Могу поклясться, у неё немного хриплый голос.
Я стараюсь не ухмыльнуться.
— Ты перегородила мою дверь. Я не могу открыть её.
Её высокие скулы ещё больше краснеют, и она быстро отходит в сторону с моего пути.
— О, господи, прости. Разумеется, я ещё не пила свой кофе.
— Что там? — спрашиваю я, показывая на пластиковый контейнер. — Пахнет вкусно.
— Это? Ох, ну... — Она кивает на контейнер, делая паузу, потом смотрит опять на меня и пожимает плечами. — Это взятка.
Я заканчиваю открывать дверь, отхожу назад и смотрю на неё с выгнутой бровью.
— Взятка?
Она закусывает уголок губ, чтобы не улыбнуться.
— Да. Банановый хлеб. Патриция сказала, что это твой любимый, поэтому на выходном я приготовила его тебе.
Хах.
Интересно.
Она должна была переписываться с Купером, но вместо этого пекла для меня.
— Ты пытаешься исправиться за понедельник? — спрашиваю я, в моем голосе нет ни капли юмора.
Открываю дверь и вхожу внутрь, оставляя дверь приоткрытой, чтобы по желанию она могла пойти за мной. Бэйли идёт.
— Да. Точно. — Она смотрит вниз на контейнер, словно обдумывая что-то, затем опять смотрит наверх и встречается со мной взглядом.
— Я хочу извиниться за опоздание. Мне действительно нет оправданий, но ты должен знать, до этого я никогда не опаздывала и не собираюсь опаздывать снова. Я понимаю, что только извинений мало, поэтому у меня есть план задобрить тебя сладким.
Потом она снимает крышку.
Черт, пахнет хорошо. Хорошо, как внутри пекарни. Хорошо, как у бабушки на кухне.
У меня урчит в животе.
Мне приходит в голову, насколько этот обмен отличается от моих предыдущих хирургических помощников. Когда Кирт вошёл в мой кабинет, у него дрожали колени. Он избегал зрительного контакта и стоял возле двери, словно для быстрого бегства. В отличие от него, Бэйли кажется уверенной, настолько уверенной, что она не спеша осматривается вокруг. Чему-то улыбается, проследив за её взглядом, я вижу игрушечный баскетбольный мяч на моём диване. Той ночью я забыл положить его обратно в стол.
Начинаю рыться в нескольких делах, чтобы отвернуться от неё. Она ещё не в халате. Милые джинсы. Розовый пуховик. Золотисто-русые, ангельские волосы.
Купер был прав — она не в моем вкусе.
Факт, что я должен напоминать себе об этом, раздражает меня.
— Мне не нужна взятка, — неожиданно заявляю я, стараясь изложить эти вещи для неё предельно ясно. У неё приподнимаются брови, и я продолжаю: — чтобы ты работала на меня, нам нужно стать хорошей командой, мне не нужно, чтобы ты нравилась мне. Ты не должна печь для меня. Приходи вовремя и хорошо выполняй свою работу. Как насчёт этого?