Соответственно пояс былш важнейшей частью амуниции для воина. Помимо хуяка, который изготавливали из кожи и металла, настоящий монгольский воин носил зимой широкий меховой пояс, перетянутый ремнями. Все это напоминало корсет и чем красивее мех, тем моднее все это выглядело.
У Баяна был корсет из меха рыси, а Тал Тал корсет не носил, предпочитая меховой плащ на подкладке, таким образом стремясь по-видимому подчеркнуть свой статус ученого.
Итак, я приготовилась стрелять. И тут меня ждало первое разочарование. Натянуть тетеву было не только сложно, но еще и больно. Она резала пальцы и была очень тугой. После первых попыток я изрезала пальцы и едва ли смогла пустить стрелу дальше, чем на один метр.
Лицо Баяна приняло озадаченное выражение.
- Силенок у тебя маловато, - прокомментировал он, сильно прищурившись, - вот Ее Высочество Ки так стреляет из лука, лучше любого мужчины.
Я промолчала. Тал Тал ответил за меня:
- Господин, он еще наверно не восстановился после яда.
Баян с досадой отмахнулся.
- Эээ, Тал Тал, для этого я и учу его. Пойдем дальше.
И генерал привел меня к сражающимся на мечах. Я уже знала, чем все это обернется, поэтому позволила себе беспомощно взглянуть на Тал Тала. Мне почудилась растерянность в его глазах на миг, но потом он все же сказал Баяну, что уже убедился, что на мечах я сражаюсь преотвратно.
- Я это и так понял, поэтому я назначу тебе тренера. Будешь приходить сюда и учиться каждый день. Эй, капитан Ло, подойди!
К нам подошел капитан гвардейцев.
- Будешь учить этого мальца сражаться на мечах, рукопашному бою, стрельбе из лука и так далее, - скомандовал Баян.
Капитан Ло с отвращением на лице осмотрел меня и злорадно улыбнулся. Надеюсь, он не задумал чего плохого.
- Подождите, господин генерал, - окликнула я Баяна прежде, чем они с Тал Талом оставили меня на растерзание капитану Ло, - я кое-что умею. Я умею ездить верхом и очень хорошо.
- Я бы расстроился будь иначе, - заметил Баян, - ты такой легкий и маленький, из тебя должен получиться хороший наездник.
Когда я жила в своем времени, то мне приходилось одно время посещать казачью конюшню, чтобы убирать за лошадьми. Типа волонтерская работа. Лошади мне очень нравились. Казаки - отличные наездники, не хуже древних монголов. И они научили меня не только верховой езде, но и всяким трюкам, которые мне хорошо удавались. Для такого дела как раз годятся люди маленького роста и веса. Это, пожалуй, единственное, что я умею.
- Послушай, малец, - обратился ко мне Баян, развернувшись, - ты должен научиться постоять за себя.
- Господин генерал, - ответила я, - господин Тан Ке Ши подозревает меня, я думаю, что мне необходимо вернуть доверие дома канцлера, чтобы они не избавились от меня раньше времени.
- В этой игре тебе придется идти до конца, Мату, - Баян почти полностью прикрыл свои глаза, - ты готов к этому?
- Если только мне не придется предать свои принципы, я готов, господин генерал.
Тал Тал слегка покачал головой. Баян выпятил нижнюю губу и спросил:
- А если придется?
- Господин генерал, я боюсь боли, но не боюсь смерти. Я не боюсь пойти на хитрость, и не боюсь быть обманутым. А мои принципы и мои мечты - это единственное мое богатство. Я не предам свои принципы, если я изменю им, то от меня ничего не останется.
Я похлопала ладонью по середине груди. То, что я сейчас сказала - было правдой. Более всего на свете я не собиралась предавать себя.
Баян еще сильнее прищурился:
- А какие у тебя принципы?
Я взглянула вверх на синее небо прежде, чем ответить.
- Вы знаете, господин генерал, мои принципы - это не предавать тем, кто доверяет мне, это помогать тем, кто нуждается в моей помощи, проявлять милосердие ко всем, и самое основное - держаться подальше от человеческих чувств.
Баян и Тал Тал молчали. Я сделала паузу и сказала то, что всегда было на душе:
- Господин генерал. Сердце человека такое хрупкое. Если доверять его другим, то оно разобьется. Я никогда и никому бы не доверил своего сердца, но так жить не совсем правильно. Наверно. Поэтому живя в другом месте и в другой стране я не мог найти своего места. Но оказавшись здесь, я чувствую, что нашел свое предназначение. Я просто хочу служить своим принципам, а мои принципы говорят мне помогать слабым. Лишь когда я помогаю кому-то, я чувствую, как на мое сердце проливается бальзам, и оно излечивается от тех ран, что нанесла ему жизнь.