Вспомнив о Сонькиных художествах на теле Тал Тала я со злостью взглянула на него, точнее на то место, где была раньше пентаграмма ненависти. Тал Тал, заметив это, заерзал на стуле. А Баян, поймав направление моего взгляда, недоуменно уставился на племянника. А потом сделал такое лицо, будто его осенило. О Боже! Я быстро отвела взгляд, сделав вид, что рассматриваю рисунок на обоях.
Баян, убедившись, что я не смотрю на них, наклонился и поманил рукой Тал Тала, чтобы прошептать ему загадочным шепотом:
— Что у вас произошло? Твоя женушка недовольна. Нефритовый стержень не заточил?
— Что? — щеки Тал Тала порозовели.
— Ну я говорю, нефритовый стержень не смог взять боем яшмовые ворота, а? Скажу тебе по секрету такое бывает, когда устал. Тебе надо больше отдыхать. Меньше переживать и писать свои писюльки…
— Писюльки? — повторил Тал Тал.
— Да тише ты! Как ты выражаешься при женщине! Кто тебя вообще воспитывал?
— Послушайте! — вмешалась я, — кажется, у меня появился план. Сейчас вы, господин Баян, собираете свои войска и ведете их на дворец Гвиби как и было задумано, а в это время я проникаю в тронный зал и рисую под троном демонскую ловушку. Потом она вас арестовывает и приказывает собрать заседание по поводу вашей участи. Но как только она садится на трон, то попадает в ловушку, Тал Тал под видом того, что хочет прочитать вслух тетрадь с нарушениями господина Баяна неожиданно зачитывает экзорцизмус, и все, демон выходит из нее. Как-то так.
— Постой-ка! — воскликнул Баян, — меня арестуют?
— Что я буду читать? Экзо что? А как же трактат о нравственности? — переспросил Тал Тал.
— Нравственности? Таким ее не проймешь, — заявила я, — хватило же у нее наглости рисовать сердечки на вас, господин Тал Тал.
— Гвиби нарисовала на тебе сердечко? — спросил Баян.
— На груди, — Тал Тал бросил на меня убийственный взгляд.
— Ну да, — буркнула я, сжалившись над ним.
— И как это получилось? — не унимался Баян.
— У меня память пропала, — с невинным видом сообщил Тал Тал.
— Но вы же утверждали, что все помните, — я скрестила руки на груди.
— Тут помню, а тут не помню, — выкрутился муженек.
Баян с жалостью взглянул на него.
— Скорее всего она ужасно пытала его, — вступился он за племянника, — знаешь, привязала за руки и за ноги, раздела, а потом стала рисовать.
— Я надеюсь, вам было больно и потому вы не могли сопротивляться, — сообщила я.
— Очень, — подтвердил Тал Тал.
— Вы знать не можете, вы ведь не помните.
— Или она подкралась к нему, пока он спал в образе лисицы и хвать зубами за… грудь, — не унимался Баян.
— За грудь? — поморщилась я.
— Или может есть такой еще вариант, — с воодушевлением добавил Тал Тал, — если купаться в водоеме, то злобный дух может невидимым подплыть и… и… нанести на тело такой знак.
— Странно, что она решила нанести его на такое место! — вспылила я.
— А что странного в груди? — спросил Баян.
Тал Тал закашлялся. Я фыркнула.
— Вернемся к нашему плану. Вы, господин Баян, как особа приближенная к императору поднимите бунт, а потом он вас простит, ведь он вас любит. В случае чего Белый Лотос нам поможет. Нужно предупредить Тан Ке Ши.
— А тот экзо-эль, что я буду читать, у тебя есть текст? — поинтересовался Тал Тал.
— Экзорцизмус, да я его помню наизусть, он на латыни. Я тебе его напишу.
— Ты знаешь его наизусть?
— Издеваешься, я смотрела Сверхъестественное тысячу раз, конечно знаю.
Дайду. Дворец Императора. Утро.
Мы разошлись по своим боевым позициям. Баян и Тал Тал отвлекали внимание Гвиби штурмом дворца, а я, вооружившись золотой краской, прокралась через подземный ход во дворец. А оттуда спустилась в лабиринт и нашла люк в тронный зал. Точно под троном на потолке в лабиринте я изобразила звезду Соломона, заключенную в круг. Оставалось только ждать. Я не стала уходить из лабиринта, вспомнив, что в прошлый раз мы были здесь вместе с Колтой. Устроившись под люком, я стала ждать, когда начнется заседание.
Вскоре зал наполнился шумом и его наводнили людские голоса. Евнух Пак, которого назначили главным в отсутствии без вести пропавшего Колты, объявил о появлении Гвиби Ки. Я с замиранием сердца слушала ее шаги. Она прошла вдоль зала, поднялась на трон, словно не заметив подвоха.
— Канцлер Баян сегодня ночью напал на мой дворец! — заявила она, — и пытался убить меня и наследного принца Аюрдарширу!
— Но где же император? — послышался ропот голосов.
— Он сильно болен и не может явиться. Но он до глубины души оскорблен предательством канцлера Баяна и потому я передаю свою и его волю. Я буду требовать смертной казни за измену и покушение на царствующую семью. Вы меня поддержите?
— Да, Ваше Высочество, — послушно ответили министры.
— Кроме того, — продолжила Гвиби, — у меня есть неоспоримые доказательства вины канцлера как государственного управленца, здесь в этой тетради собраны нарушения режима канцлера и всех его людей.
— Ваше Высочество, — вдруг вмешался Тал Тал, — могу я прочесть их вслух, дабы все ознакомились?
На какое-то время установилось молчание. Я в волнении сжала кулаки.
— Хорошо, если вам будет угодно, господин Тал Тал, — ответила Со Нян и в полной тишине стало слышно, как она прошествовала к трону и заняла там свое место.
Ловушка, начертанная золотой краской, таинственно мерцнула.
Тал Тал откашлялся. А потом произнес:
— Exorcizamus te, omnis immundus spiritus omnis satanica potestas…
Я услышала удивленный возглас Сон Нян. А потом перешептывание министров:
— Что это?
— Это язык латинян?
— Почему он читает на нем?
— Мы его не знаем.
Тал Тал настойчиво продолжил читать экзорцизмус:
— Оmnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica.
В этот момент Гвиби Ки издала какой-то возглас наподобие рычания. А потом ловушка над моей головой загорелась огнем. Я в ужасе отошла. Круг и звезда горели, издавая злобное шипение и треск, за которым мне не было слышно, что происходит наверху. А потом огонь резко вспыхнул и угас, на меня посыпался дождь из пепла, а ловушка полностью пропала. В пелене гари и пепла я подбежала к люку, надеясь услышать там причину этого происшествия.
— Господин Тал Тал, — и это был звонкий чуть торжествующий голос Гвиби Ки, — я не знаю языка латинян, а переводчика у нас нет, поэтому, будьте добры, зачитайте на монгольском!
Я пораженно отшатнулась, схватившись за сердце. Не это я ожидала услышать. Мой план не сработал.
Горький пепел осел на мои губы. Ничего не вышло. Ловушка исчезла, словно по волшебству. И как теперь уничтожить демона, я просто не знаю!
— Мату, так у тебя ничего не получится, но я знаю как избавиться от демона, — чья-то холодная рука схватила меня в пелене кружащегося пепла.
Я протерла глаза. Это был император. Его волосы распустились по плечам, а кожа была бледно-серого цвета. Глаза красные и воспаленные. А губы белые и потрескавшиеся.
— Ваше Величество! Как вы здесь оказались?
— Мату, ты ведь помнишь, что я Мейтрайя, а ты Дакини, и только наш союз способен изгнать демона.
— Ваше Величество, вы все знаете?
— Да, — он схватился за грудь и откашлялся, — я сбежал из ее плена. Уже давно я понял, что это не моя Сон Нян. Но она подмешивала мне всякие зелья, чтобы я не мог прийти в себя.
— Вам плохо?
— О теперь мне очень хорошо. Я справлюсь. Где Колта?
— Боюсь, что Колты больше нет.
— Она убила его?
— Да нет же. Боюсь, что Колты никогда и не было.
— Да, ведь он был идам.
— Кем?
— Это такой дух вроде ангела, но он имеет вид злобного чудовища. Это дух хранитель. Он охраняет людей от демонов.
— Вот как. Занимательно.
— И Колта кое-что говорил мне, как избавиться от демона.
— Он говорил вам? Что именно? Что насчет демонской ловушки?