Но как оказалось это был не конец моим испытаниям. Мы наконец остановились. Луна уже высоко светила на небе, но ее медленно заволакивало набегающими тучами.
— Дождь скоро пойдёт, — услышала я голос палачей.
«И разверзнутся хляби небесные» — подумала я.
Мое тело скинули на землю, но я не ощущала боль от удара. Я не чувствовала вообще ничего. Прошло еще какое-то время, палачи куда-то ушли. И вот наконец вернулись. Они подошли ко мне, подняли вместе с циновкой и понесли. А потом я увидела полную луну, их лица и меня кинули вниз, но как видимо не очень глубоко. Смотря вверх я поняла, что лежу в могиле. Вот тогда я поняла, что такое настоящий ужас.
Могильщики недолго думая, прикрыли мое лицо циновкой и я слушала глухой стук, комья земли падали на меня сверху. Постепенно стало темно, темнее чем в самую черную ночь, темнее, чем в мрачном лабиринте, темнее, чем в самом страшном кошмаре. Поток воздуха прекратился. И плотный слой земли отгородил меня от мира живых. И я никак не могла пошевелиться. Лишь моя душа металась внутри этого тела как птица в клетке. Я не знала, что меня ждет такой финал — быть заживо похороненной.
Мысленно я закричала, что есть помощи: «Помогите!». Но и это было бесполезно. Я не могла ощущать боли от нехватки воздуха, но это чувствовалось по-другому. Мысленные образы потухали как свечи в голове. Перед глазами проносились картинки того, как я попала сюда, какие приключения испытала, лица тех, кто стал мне дорог. И последним я увидела лицо Тал Тала. Оно нависало надо мной, как в тот момент, когда мы упали и чуть не умерли под статуей Мейтрайи, когда он лежал на мне. А ведь я почему-то тогда ждала, что он поцелует меня. Но этого не произошло.
— Мату! — я слышу его голос как наяву.
Внезапно я увидела не только лицо Тал Тала, но и небо. А потом все это приблизилось. Красные пятна лопнули перед глазами и исчезли. Я была поднята из могилы. Не было больше земли, но я по-прежнему ничего не чувствовала. Я могла только видеть, разрытую впопыхах могилу. Тал Тала, который стоя на коленях, поднял меня из-под земли. Он очень запыхался, наверно, спешил. Его волосы беспорядочно торчали в разные стороны и несколько прядей прилипли к мокрому лицу. Внезапно хлынул дождь, но я не чувствовала его живительного холода. Тал Тал встряхнул меня.
— Мату, Мату, прошу очнись, я не мог опоздать, Мату! Ну же, — он не выпускал меня из рук, трогал мое лицо, похлопывал по щекам, прилаживался ухом к груди, ощупывал шею. На его лице медленно проступала паника и отчаяние.
— Прошу, прошу Мату, очнись, ну пожалуйста, ради всего святого! Я не мог убить тебя.
И мне хотелось ему ответить, но я не могла. Я даже не знала жива сейчас или нет. Только мое сознание все еще заперто здесь. И я видела, как Тал Тал, думая, что он тут один, не стесняясь, потерял самообладание. Он заплакал. Да, я видела, что по его щекам текут не капли дождя, а самые настоящие слезы. Его глаза покраснели, он все еще пытался нащупать пульс. Но не найдя его, он стукнул кулаком по земле, издав отчаянный крик.
— Мату, — громко воскликнул он, — ты же не можешь так умереть, я все продумал! Ну же, неужели я не рассчитал дозу, и твой организм не выдержал. Или же Ван Ю обманул меня, и это правда был яд. Я не мог убить тебя. Своими руками. Ты же обещала еще остаться со мной… И я обещал…
Он опустил меня на землю. Сложил руки в молитвенном жесте и прошептал что-то, глядя в небеса, думаю, это была буддийская молитва. Потом он приложил руки к моей груди и несколько раз нажал. Он провел пальцами по моим губам.
— Какие холодные, — прошептал он.
А потом он опустил голову, касаясь моих губ своими губами, и вдохнул в меня воздух. Но и это было бесполезно. Он еще и еще раз пытался наполнить мои легкие. Я вспомнила, как он спас меня тогда, когда Тан Ке Ши отравил меня белладонной таким образом. И мне захотелось улыбнуться. Было бы нелепо, если бы это снова сработало. Да это смешно, разве у Тал Тала живительное дыхание. Мои губы расплылись в улыбке…
Что??? Я ощутила, как мои губы шевелятся, я почувствовала жизнь в них, и внезапно ощущения как ураган налетели на меня. Горячие как угли губы Тал Тала, холод весеннего дождя, покалывание в руках и ногах, тошноту в животе. Ну надо же. Я подняла руки и обвила ими шею Тал Тала, он не успел понять, и я, так как его губы были так близки, поцеловала их.
Его поцелуй жалил как мед диких пчел, такой же сладкий и такой же горький. Я не знаю соображал ли он, что мы целуемся, но мое тело словно парило на облаках, а потом вдруг рухнуло вниз, и я почувствовала боль в горле от нехватки воздуха, позыв к рвоте, и обжигающую боль в конечностях. Я оттолкнула Тал Тала и смогла перевернуться на бок, прежде чем меня вырвало.
После этого я на дрожащих руках приподнялась и посмотрела на Тал Тала. Он обессиленно сидел на куче земли.
— Господин Тал Тал, вы что меня с того света достали?
— Да, — он вздохнул.
— Зачем это.
— Ты нужна мне. Мы ведь еще не закончили всего.
Я вытерла рукавом губы. Меня все еще пробирал неестественный смех.
— Я не то чтобы поцеловала вас.
— Да, точно, это я поцеловал.
— Я просто хотела почувствовать вкус жизни.
— Не думал, что тебя стошнит из-за моего поцелуя.
Я хрипло рассмеялась. Все так болело.
— Вы не удивлены, что я воскресла? Может, я правда Дакини?
— Может, ты и Дакини, и ты правда сошла с небес сюда. Но только тот яд, что я тебе дал, это не яд, а парализующее зелье. Человек выглядит как мертвый, но на самом деле жив.
— Это как-то связано с Ван Ю?
— Да, он давал такое зелье канцлеру когда-то. Когда ты подошла ко мне и просила помощи, я вспомнил о нем, и отправился к Ван Ю, чтобы взять его. Я боялся, что он подменил зелье и я просто отравил тебя. Но времени проверить это не было, ты же не хотела испытать мучения. Хотя я опоздал немного. И все пошло не по плану. Нам с Баяном не разрешили похоронить тебя, чтобы можно было беспрепятственно забрать тело. Единственное, чего я боялся, что не успею и ты задохнешься в могиле. Но ведь все обошлось, все это время ты была без сознания.
— Что? Да, да, конечно, — ответила я, отвернувшись. Хорошо, что в темноте он не видит изумления на моем лице.
Без сознания? Черта с два! Я все видела и слышала.
— Почему вы просто не дали мне знак, не сказали, что поможете? Я очень-то страдала, думая, что вы покинули меня.
— Из целей конспирации.
Болван! Конспиролог хренов. Хотелось бы мне сказать ему это в лицо.
— Почему не сказали, что это не яд? Я уж и попрощалась со всеми.
— Нас подслушивали.
— И Баян знал.
— Да.
— Болван!
— Кто?
— Господин Баян.
Тал Тал озадаченно поднял брови.
— Но Тан Ке Ши не знал.
— Еще бы, зачем ему знать.
— В любом случае драться с ним было необязательно.
— Он первый начал.
-А император? Сон Нян? Колта?
— Никто не знал, для всего света ты официально умерла. Подожди… ты все видела? — Тал Тал бросил на меня встревоженный взгляд.
— Да, вообще-то! — я хотела встать, но мои коленки очень болели, и я рухнула на землю.
Тал Тал, видимо, с пространным выражением на лице прокручивал в голове все, что вытворял пока думал, что я не в сознанке.
— Будьте покойны, — язвительно заметила я, — вы не сделали и не сказали ничего за что могли бы стыдится.
— Могу себя поздравить.
Он встал, подошел ко мне, протянув руку. Я встала с трудом.
— Я отнесу тебя к носилкам.
— Я ведь смогу ходить?
— Да, в будущем.
Тал Тал поднял меня на руки. Дождь уже закончился. Но я почувствовала волнение от того, как он прижимал меня к своей груди. Я украдкой заглянула ему в лицо.