— И какое знание появилось у вас? — с тревогой спросила я.
— Я понял, что больше не хочу, чтобы мы были врагами.
— Но мы бы не стали врагами, — с жаром пояснила я, — я все устрою, вот увидите.
— Послушай, Мату, — он почти ласково взглянул на меня, и этот его взгляд обжег меня сильнее, чем любой страстный взгляд, — ты да, ты бы не могла стать моим врагом. Но не я. Боюсь, я не обладаю для этого таким великодушием. Поэтому я рад, что ты выполнила то, что хотела. И теперь мы здесь. Мы не погибли. Это уже хорошо. Значит, я сделал все верно.
— Ну да, — брякнула я, чувствуя жжение в груди, распространяющееся по всему телу.
Некоторое время мы молчали. А потом он посмотрел на меня прямо и нежно. Лицо его в серых сумерках казалось столь же мягким ранимым и далеким, каким я никогда не видела. Я чувствовала, будто мое сердце превращается в хрусталь и разламывается на острые осколочки, разлетающиеся по кровеносным сосудам. И все тело кололо от этих стеклышек от головы до ног.
— Мату, — произнес Тал Тал еще более понизив голос чем обычно, — у тебя тут кровь.
Он провел пальцами по моему лбу. Я затаила дыхание.
— Поранилась, и еще я должен сказать. Ты нужна мне.
— И я. и мне… и вы тоже, — произнесла я, чувствуя безумное смятение.
Внезапно мне стало даже страшно, и я заговорила быстро и всякую чепуху:
— Я хочу сказать, господин Тал Тал, вы очень великодушны. Я вам расскажу все, что знаю, и даже кое-что покажу. Боюсь, что карта размокла, но это полная ерунда. Все дело в том, что Сон Нян и Ван Ю думают, что сговорились, но на самом деле у меня есть план, как все это…
— Подожди, — Тал Тал шепотом прервал меня, не меняя выражения своего лица, — ты можешь ничего не говорить?
— Почему это? — еще более волнуясь, спросила я.
— Когда ты так разговариваешь, я еще меньше могу сдерживаться.
— Что? — пискнула я.
— Я только и думаю о тебе, и слышу твой голос в голове, даже если тебя рядом нет, — просипел он и тяжело вздохнул.
Мне казалось, я понимала, о чем он говорит, ощущая как наши тела горят, словно в огне. Мне хотелось сказать, что я тоже думаю о нем. Но вместо этого я сказала:
— Я тогда помолчу.
— Хорошо, я ведь ничего не сделаю. Если ты не хочешь.
— Ну разумеется, — мой голос чуть не сорвался.
Тал Тал приподнялся и навис надо мной, опираясь на свои руки. Я взволнованно прижала ладони к груди, стараясь смотреть только ему в лицо.
— А помните, как мы под статуй бывали в подобной ситуации? — сообщила я с наигранным весельем, — только все было немного по-другому.
— Все хорошо, — Тал Тал выдохнул эти слова, и меня коснулось его дыхание.
Я машинально закрыла глаза, почувствовав его приближение. Хотя он и сказал, что будет ждать моего разрешения, он все же коснулся моих губ. И это было правильно, потому что я бы никогда не смогла дать своего согласия вслух. Наверно, он это понял
Его губы были теплые. И он совсем легко и невесомо коснулся моих. Но не отпрянул сразу, я испустила немного испуганный вздох, и тогда он вновь поцеловал меня, перевернувшись на бок, и прижав меня к себе.
Я потонула в его объятиях, но все еще не прекратив мысленно думать о тысячах мелочей. Что он сейчас думает? Что думаю я? Как я целуюсь? Что будет дальше?
Я ощущала как маленькие острые хвоинки впиваются мне в кожу, в то время как поцелуи Тал Тала как и его руки, обнимающие меня казались бесплотными.
В моей груди рождалось трепетная нежность. И я дрожала, но не от холода. Мне захотелось и самой обнять его, и я неуверенно коснулась рукой его плеча.
Тал Тал почувствовал это легкое прикосновение и, не размыкая наших губ, вновь перевернул меня на спину. Его легкие и воздушные, прерывистые поцелуи становились более уверенными, не потеряв при этом своей нежности.
И я знала, что он по-прежнему контролирует себя точно так же как и всегда. И от этого чувства в моем сердце огненный цветок разгорался все сильнее. Он всегда оставался самим собой. Даже сейчас. Его прикосновения были такими бережными и осторожными. Я сразу поняла, что это вовсе не животная страсть, настигающая случайных любовников. Это что-то другое. Что-то, что заставляло слезы наворачиваться на глаза и раскрывать свою душу друг перед другом.
Я тайком открыла глаза, и увидела его лицо, мы застыли на секунду. Я выдохнула, перед глазами все расплывалось от этого неведомого чувства. И Тал Тал тоже прерывисто вздохнул, я даже подумала, что он сейчас потеряет контроль и в его глазах загорится дикий огонь.
Я чувствовала как напряжено его тело, но он не изменился, и тайная страсть горела где-то в глубине его карих глаз. Его руки скользнули за мою спину и он слегка приподнял меня. Я еще раз выдохнула и тогда Тал Тал вновь коснулся моих губ. И потом я ощутила тяжесть его тела на себе и его запах, который никуда не делся даже после купания в реке и дождя, аромат дыма и пряных трав смешался с терпким запахом хвои и смолы.
Барабанная дробь дождя громче зазвучала в моих ушах, соединяясь с шумом крови и пульса. Я чувствовала кожей горячую кожу Тал Тала и его быстро-быстро бьющееся сердце. Шепот ночного ветра слился с шепотом его губ, он что-то сказал, но я никак не могла понять что.
И тогда наконец его руки как легкокрылые бабочки скользнули по изгибам моего тела, нигде надолго не задерживаясь, словно он просто изучал, или боялся сорваться.
Я поняла, что мне становится все труднее и труднее дышать, и становится все жарче, с отстраненным пониманием я почувствовала, что сейчас все свершится. Тал Тал сильнее прижал меня к земле. Его волосы упали сбоку от моего лица, щекоча шею и ухо. Он приник к мои губам, но не целовал их, а просто глубоко, а иногда и прерывисто дышал.
На мгновение я сжалась, не сумев расслабиться, одним резким движением он проник в меня. А потом новое чувство охватило меня, боль вперемежку со страхом, растворяющиеся в волне наслаждения и радости от того, что я теперь принадлежу ему.
Тал Тал прошептал мне в губы что-то вроде «Ты в порядке?» или «Все хорошо?», я даже позабыла монгольский язык враз. Поэтому смогла ответить только: «Тал Тал».
Его губы дрогнули. И я все еще ощущала боль, пока мое тело будто таяло под ним, превращаясь в сотни голубых бабочек, поднимающихся к небу.
— Мату…- прошептал он.
— Тал Тал, я…
Не знаю, что я хотела сказать по своей привычке. Но Тал Тал задышал все чаще и его руки опять обняли мои плечи и он крепко-крепко как никогда раньше прижал меня к себе. Он уткнулся в мои волосы.
А потом он перекатился на бок, увлекая меня за собой, наши тела разъединились. И я даже отодвинулась чуть-чуть, чувствуя свое тело будто чужое, оно было невесомым и тяжелым одновременно, а перед глазами плясала радуга.
Тал Тал пронзал меня взглядом как электрошок. Его глаза теперь светились янтарным светом. Он так внимательно смотрел на мое лицо, что я наконец почувствовала запоздалое смущение. В голову резко вернулся поток мыслей, это что я только что потеряла невинность? Это точно? Несильная ноющая боль между ног и жжение вдруг подтвердили эту мысль. Я приложила руки к своей горячей и набухшей груди. На мои щеки вернулась краска.
— Что теперь делать? — спросила я не в силах пошевелиться.
Тал Тал почему-то радостно улыбнулся при виде моей растерянности.
— Иди сюда, — произнес он и притянул меня к себе.
Он вновь прижимал меня к себе очень-очень крепко. Хотя раньше его объятия не были такими. Он всегда касался с осторожностью и невесомо. Но теперь словно волшебное заклятье спало и я чувствовала тяжесть и крепость его рук на себе.
Я уткнулась лицом в его грудь. Тал Тал провел пальцами по моим волосам.
— Твои волосы такие мягкие и пушистые. Ты в порядке? — спросил он, и его дыхание сорвалось. Как будто он сейчас был готов утонуть в реке. Его сердце опять набирало стремительные обороты бега в груди.
— Да, — ответила я.
Он помолчал. И я все еще не могла прийти в себ. Я так долго готовилась к этому событию. Но произошло оно неожиданно, даже слишком неожиданно. Я прислушалась, дождь прекратился. Стало очень тихо. А потом тишина была нарушена оглушительным стрекотом цикад.