Дальше пошло легче. Я совершил горизонтальный круг над аэродромом, затем сделал петлю Нестерова и посчитал разминочный этап законченным. Огрехи, конечно, были, но не такие большие. Направился к морю Лаптевых, нашел наземную цель, выпустил две условные ракеты из четырех. Видеокамеры зафиксировали частичное попадание, что означало тройку. Хватит на первый раз. Кибер-пилот отметил выполнение задачи. Теперь поединок с неизвестным соперником.
Желторотому пилоту делалась огромная скидка. Мой противник на таком же Су, как у меня, показал себя на большом расстоянии, за пару минут до ожидаемого огневого контакта. И разумеется, увидел меня. Конечно, пушки сегодня будут молчать. Моя задача – захватить в видеокамеры условного противника и показать, что в прицел попала хотя бы какая-то часть вражеской тарелки. Тогда одному из нас поставят зачет за воздушный бой.
Если же меня условно собьют, то есть кибер-пилот зафиксирует попадание жизненно важных элементов моей сушки в прицеле видеокамер учебного врага, он возьмет управление на себя, и я "условно сбитый", поплетусь домой, чтобы там выслушать сентенции Рымарова о цыплятах, нетрадиционном сексе, по итогам которого я появился на свет, и международном положении. А то еще и Сидоров вставит несколько замечаний, если не нарядов, вспомнив мои проказы. Этот сможет помимо слов о важном и нужном подвесить какое-нибудь наказание. Интересно, "мой враг" тоже имеет "интерес"?
Приблизившаяся сушка самоуверенно с ходу пошла в атаку. Вот ведь нахальный салажонок! Пилот даже не попытался проделать обманный маневр, направившись сразу ко мне. Хотя, надо сказать, корректировал свой курс он весьма изящно. Мне бы так не удалось. Это напомнило мне о необходимости быть осторожным. Я со скольжением ушел с директрисы прицела – единственный маневр, который я научился хорошо, по мнению инструктора, применять. Кибер-пилот посчитал, что я провожу слишком резкий поворот и начал выправлять поворот. Э, так я попаду под прицел видеокамер своего противника!
Сорвал предохранительную скобу и отсоединил кибер-пилот от управления тарелкой. Если бы я только выключил, он все равно смог бы воздействовать, а теперь кукиш! "Обиженный" бортовой комп предупредительно замигал огоньками информблока и негромко зазвонил. Хотя мне и разрешалось летать, но не так же нагло уходить из-под контроля. Я выключил звук кибер-пилота – еще одно нарушение. Ох, и попадет мне на орехи после приземления!
Промахнувшись, сушка противника развернулась и на большой скорости дугой (чтобы не попасть под прицел моих видеокамер) двинулась на меня.
Насколько я помнил содержание учебника, стандартным ходом должно быть движение навстречу – впереди у сушки самая сильная броня и все его оружие нацелено только вперед. И, таким образом, я одновременно получу наибольшую защиту и наисильнейшую огневую мощь. Вот только мой противник с учебной литературой наверняка тоже ознакомлен. И, судя по сложности маневров и уверенности действий, не только ознакомлен, но и участвовал в боях.
Поэтому вместо привычного маневра я потянул на себя рычаг тяги, добавляя мощности гравитационному двигателю, и увел машину вверх. Моя сушка пулей пронеслась мимо подрастерявшегося противника. Оказавшись позади условного врага, я резко убрал скорость, одновременно разворачивая сушку. Главное было выровнять машину так, чтобы прицел пушек, а в данный момент видеокамер, были зафиксированы на цели.
Эти надежды оказались наивной мечтой. На какой-то момент в кабине тарелки наступил первозданный хаос, как он мне представлялся. Из-за резкого торможения меня вдавило в кресло настолько, что компенсаторы не выдержали, и я оказался придавлен гравитацией, словно тело уже похоронили, засыпали землей и положили сверху плиту. В глазах потемнело, в висках застреляло. Я с трудом выдохнул – вдохнул, пришел в себя. В кабинете летали какие-то обрывки пластика и бумаги, машину трясло и мотало, она медленно заваливалась вниз. К тому же я не совсем чисто выполнил маневр, развернувшись почти на 360 градусов. Ну я и… чудак! Как сушка не развалилась?
Потряс головой. Несмотря на все мои проблемы со здоровьем и машиной, противник решал свои медленнее. Великая вещь физические законы. Он никак не успевал развернуться, чтобы во всеоружии встретить меня. И даже не успевал сойти с линии огня.
Я взялся за штурвал управления. К счастью он работал. Потянул рычаг тяги двигателя. Машина противника на передней полусфере выросла. Мстительно нажал на кнопкой видеокамеры, чуть водя прицелом. В настоящем бою машина противника была бы уже сбита, разорвана на части, а его пилот на пути в ад или рай, как заслужил. А сейчас его поведут на торжественном конвое кибер-пилота на посмешище всех курсов.
Черт! Видимо, для него не существовало правила, по которому пораженный становится "условно сбитым" и теряет управление машиной. Тарелка противника рванула от меня как бомж от полицейского, чтобы занять более выгодную позицию. Я рванулся следом, все еще держа его под прицелом видеокамеры. Наконец соперник ушел на форсаже, развив огромную скорость.
Проводил его взглядом, выпустил учебные ракеты, и, наконец, опомнился – у меня же учебные задачи, полетное время ограниченно, надо на аэродром лететь, а то сяду где-нибудь в тундре или тайге без запасов водорода. Посмотрел на пульт – горел огонек громкой связи. Кто-то меня вызывает. Все. Наверх вы, товарищи, все по местам! Сейчас меня будут условно убивать. А может и не условно.
Включил связь и услышал до предела рассерженный голос Рымарова:
– Девятнадцатый, выходите на связь! Девятнадцатый, мать твою, выходи на связь!
Я прервал этот радиомонолог, длившийся, видимо, не первую минуту:
– Товарищ лейтенант, девятнадцатый на связи.
Лейтенант прервался, собираясь с мыслями и потом выдал:
– Твою…, Савельев. Ты помесь черножелтого козла и сулифамской гадюки. Немедленно подключи кибер-пилот к управлению. Я требую возвращение на аэродром. Ты, стукнутый о стол имитатора и использованный вместо туалетной бумаги. Срочно домой.
Рымаров, похоже, намылился озвучивать остатки моего полета различными сентенциями, в которых я должен буду быть главным героем, но раздался спокойный голос Сидорова:
– Инструктор, не замусоривайте эфир.
Лейтенант хорошо знал субординацию. Он четко сказал: "Есть!" и дисциплинировано молчал оставшееся время полета.
Я подключил кибер-пилот. Тарелка немедленно полетела в направлении аэродрома. И, судя по развитой скорости, меня очень жаждали видеть. С опозданием подумал, что для меня было бы выгодней ругань Рымарова. Он выпустил бы пар и потихоньку успокоился, встретив меня без всяких эксцессов. Теперь же инструктор только копит злость.
Тарелка села неподалеку от лейтенанта. Я открыл дверцу и еще в машине услышал его матерщину. Рымаров торопился изложить мне всю глубину моей ошибочной деятельности.
Сноровисто выбрался и вытянулся по стойке смирно.
– Савельев, – вдохновенно произнес лейтенант, – когда самая последняя горбатая проститутка, больная трахомой, сифилисом, туберкулезом и всеми остальными известными болезнями, залетит от пьяного матроса, то на свет появляется такой покемон, как ты. Понял?
– Так точно!
Он открыл рот, чтобы углубиться в тайны моего происхождения, но кого-то увидел и замолчал. Вскоре стало понятно его немногословие. Из-за моей спины показался подполковник Сидоров. Он удивленно посмотрел на меня:
– Ты смотри. Другой бы уже в ногах валялся, прося избавить от трибунала, а этот спокойно стоит. Первый бандит текущего набора. Ты когда перестанешь проказничать и начнешь вести себя как примерный молодой пилот?
У меня ухнуло сердце. Неужели так все скверно?
– Откуда ты вообще взялся? – продолжил допрос Сидоров. Я понял, что вопрос риторический и четко ответил:
– Не могу знать!
– Сперматозоид, сегодня твоя задача заключалась не в достижении яйцеклетки, а в аккуратном проигрыше боя. Немного бестолковых маневров, посредственная стрельба. На этом задача была бы выполнена и ты спокойно мог мотать в казарму с тройкой в кармане. Тебя же предупреждали!