Дуг вспомнил ее квартиру – ощущение элегантности, правильного подбора цветов, неповторимости.
– Значит, декоратор, – задумчиво сказал он. – Должно быть, хороший.
– Естественно. А вы? – Она налила кофе себе и ему. – Чем вы занимаетесь?
– Многими вещами. – Дуг протянул руку за сливками, внимательно глядя на нее. – Но в основном я вор.
Уитни вспомнила, с какой легкостью он увел «порше»:
– Должно быть, хороший. Он засмеялся, довольный:
– Естественно.
– Та головоломка, которую вы упомянули. Бумаги. – Она разломила надвое кусок тоста. – Вы не собираетесь мне их показать?
– Нет.
Уитни прищурилась:
– Откуда мне знать, что они действительно у вас? Откуда мне знать, что даже если они у вас, то заслуживают того, чтобы я тратила на них свое время, не говоря уже о деньгах?
Он, казалось, секунду раздумывал, затем предложил ей блюдо с желе.
– Честное слово?
Она выбрала клубничное желе и принялась щедро его намазывать на тост.
– Давайте не будем смешить друг друга. Откуда вы их взяли?
– Я их... добыл.
Откусив кусочек тоста, Уитни взглянула на него исподлобья:
– То есть у крал и.
– Да.
– У тех людей, которые за вами охотятся?
– Украл для человека, на которого они работают, – поправил ее Дуг. – Для Димитри. К несчастью, он попытался меня обмануть, поэтому договор с ним больше не действует. Так что я владею ими на девяносто процентов законно.
– Могу себе представить. – Уитни вдруг подумала о том, что завтракает с вором, у которого находится таинственная головоломка. Вряд ли когда-нибудь в своей жизни она совершала более необычный поступок. – Хорошо, пусть так. В каком виде эта головоломка?
Дуг хотел еще раз сказать «нет», но поймал взгляд ее глаз. В них была холодная, непреклонная решимость. Лучше он все же даст ей что-то, по крайней мере пока у него нет паспорта и билета.
– У меня есть разные бумаги – документы, письма. Я уже говорил вам, что им лет двести. В бумагах достаточно информации, чтобы выйти прямо на кучу денег, и никто не знает, где они находятся. – Ему в голову пришла одна мысль, и он нахмурился. – Вы знаете французский?
– Конечно, – ответила Уитни и улыбнулась. – Значит, часть документов написана по-французски. – Дуг ничего не ответил, и она снова принялась его допрашивать:
– Почему никто не знает об этой куче денег?
– Те, кто знал, давно умерли.
Уитни не понравилось, как он это сказал, но теперь она не собиралась отступать:
– Откуда вы знаете, что это не фальшивка? На лице Дуга застыло напряженное выражение, именно такое, когда вам преподносят неприятный сюрприз.
– Я это чувствую.
– А что это за человек, который вас преследует?
– Димитри? Он первоклассный бизнесмен – в грязном бизнесе. Он умный и подлый, из той породы людей, которые знают латинское название жука, которому отрывают крылышки. Если он хочет заполучить эти бумаги, значит, они чертовски дорого стоят. Чертовски дорого.
– Я надеюсь, что это подтвердится на Мадагаскаре. – Уитни взяла в руки номер «Нью-Йорк тайме», который принес Хуан. Ей не понравилось то, что сказал Дуг о том человеке, который его преследует. Лучший способ отвлечься от мрачных мыслей – подумать о чем-нибудь другом. Но когда Уитни открыла газету, у нее перехватило дыхание. – Ох черт!
Занятый своей яичницей. Дуг издал только отсутствующее «х-м-м».
– Теперь у меня будут неприятности, – сказала Уитни, встав и бросив развернутую газету на его тарелку.
– Эй, я еще не кончил завтракать. – Отодвигая газету в сторону, он заметил фотографию улыбающейся Уитни. Над фотографией был крупный заголовок: «Исчезла наследница короля мороженого»
– Наследница короля мороженого, – пробормотал Дуг, пробегая глазами текст. До него не сразу дошел смысл прочитанного. – Мороженого… – Рот его раскрылся, когда он отбросил газету. – Мороженое Макаллистера? Так это вы?
– Ну не совсем, – ответила Уитни, расхаживая по комнате и пытаясь выработать наилучший план действий. – Это мой отец.
– Мороженое Макаллистера, – повторил Дуг. –Сукин сын. Он делает лучшую в стране помадку.
– Конечно.
Его просто убивала мысль о том, что он связался с дочерью одного из богатейших людей страны. Она стоит миллионы. Миллионы. И если его поймают вместе с ней, то, конечно, обвинят в похищении, и он даже не успеет попросить, чтобы суд назначил ему адвоката. От двадцати лет до пожизненного, подумал он, взъерошив волосы. Уж Дуг Лорд знает, как можно получить такой срок.
– Послушайте, милочка, это все меняет.
– Конечно, меняет, – пробормотала она. – Теперь мне придется позвонить папе. Ох, и дяде Макси тоже.
– Да. – Он подцепил вилкой последние остатки яичницы, решив, что надо получше поесть, прежде чем решиться на что-то. – Почему бы вам не подсчитать мой долг, и мы…
– Папа, наверно, думает, что меня удерживают ради выкупа или что-то в этом роде.
– Точно. – Он положил в рот последний кусочек тоста. Если она полагает, что заставит его заплатить за завтрак, то ему будет приятно ее разочарование. – И я не хочу кончить тем, что получу от полицейского пулю в голову.
– Не смешите меня. – Уитни отмахнулась от него. Наконец она выработала свой план наступления. – Я перехитрю папу, – пробормотала она. – Много лет мне это удается. Я заставлю его дать мне денег.
– Наличными?
Уитни посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом:
– Это явно привлечет ваше внимание.
– Послушайте, моя красавица, если вы знаете, как обвести вокруг пальца вашего старика, то я вовсе не собираюсь возражать. И хотя пластиковая карточка – это прекрасно, и наличные, которые вы можете по ней получить, – это тоже прекрасно, но некоторое количество зеленых в руках даст мне возможность крепче спать.
– Я об этом позабочусь. – Уитни пошла в свою комнату, но у двери остановилась. – Вам действительно стоит принять душ и побриться, Дуглас, перед тем как мы отправимся за покупками.
Он перестал скрести свой подбородок.
– За покупками?
– Я не собираюсь отправляться на Мадагаскар с одной блузкой и одной парой чулок. И мне не хотелось бы появляться где-либо с вами, когда на вас рубашка с одним рукавом. Нужно позаботиться о вашем гардеробе.
– Я могу сам выбрать себе рубашки.
– Я в этом сильно сомневаюсь, вспоминая ту впечатляющую куртку, в которой вы были в момент нашей встречи. – С этими словами она закрыла за собой дверь.
– Это была маскировка! – крикнул Дуг и бросился к ванной. Проклятые женщины всегда стараются оставить за собой последнее слово.
Однако он вынужден был признать, что вкус у нее есть. После двухчасовой круговерти по магазинам он нес больше пакетов, чем хотел бы, но новая рубашка хорошо скрывала выпуклость конверта, который был опять приклеен к его груди. И еще ему приятно прикосновение льняной ткани к своей коже. И ему нравилось следить за покачиванием бедер Уитни под тонким белым платьем. Вместе с тем не стоило быть слишком уступчивым.
– Что, черт возьми, я буду делать в этом костюме в мадагаскарском лесу?
Уитни обернулась, внимательно посмотрела на него и поправила воротничок на его рубашке. Дуг ворчал, что ему не следовало покупать светло-голубую рубашку, но Уитни только убедилась в том, что этот цвет ему очень подходит. Странно, но Дуг выглядел так, как будто всю жизнь носил строгие костюмы.
– Когда человек отправляется в путешествие, он должен быть готов ко всему.
– Я не знаю, сколько мы еще собираемся бродить, моя дорогая, но я вам скажу одно: у вас, наверное, внутри мотор.
Она взглянула поверх края своих новых солнечных очков.
– Джентльмен до мозга костей.
– Еще бы. – Дуг, переложив все пакеты в одну руку, остановился около аптеки. – Слушайте, мне нужно здесь кое-что купить. Дайте мне двадцатку. – Она только подняла брови Дуг выругался. – Давайте, Уитни, записывайте это в свою дурацкую книжку. Без наличных я чувствую себя как голый.