Я и Май… Мы вместе… Здесь… Я на нём и под ним… Он и я… Я и он…
Я судорожно сглатываю. Мои щёки заливает ярким румянцем. Май присаживается рядом.
— Прекрати.
Мая тянется к моим волосам. Я отодвигаюсь.
— Просто смешно, Вероника… Вчера мы классно трахались всю ночь. Нет. Не так. Всё утро. Чертовски раннее и горячее утро… А сейчас ты шарахаешься в сторону только от того, что я хочу поправить прядь твоих волос?
Голос Мая холоден и насмешлив. Заставляю себя посмотреть ему в глаза: светло-голубые льдинки играют бликами света. Зябко ёжусь.
— Холодно? — заботливо спрашивает Май.
— Холодно. От того, как ты смотришь. Очень холодно и неприятно.
— Хорошее начало дня, — усмехается Май. — Я надеялся на продолжение.
— Продолжения не будет, — резко отвечаю я.
— Вот как? — иронично заламывает бровь Май. — Ты уверена? Я выиграл тебя на все выходные.
— Я не буду пить. А в трезвом состоянии тебе ни за что не удастся склонить меня потрахаться. Ты просто…
— Я просто беру, что хочу, — перебивает меня Май. — И ты хотела меня не меньше, чем я тебя. Не алкоголь тому виной. Расслабься.
Повисает неловкая пауза. Май спрашивает меня более миролюбивым тоном:
— Болит голова?
— Немного шумит, — признаюсь я. — А у тебя?
— Уже лучше. Утром была, как студень. Мешать вино с виски — не самая лучшая идея.
— Утром? — переспрашиваю я.
— Утром, Вероника. Сейчас…
Май переводит взгляд на массивный циферблат часов на запястье.
— Сейчас начало четвертого.
— Ого! — потрясённо выдыхаю я.
— Знаешь, если учесть, что заснули мы задолго после того, как рассвело, то ты проспала всего семь часов.
Я ищу глазами свою одежду, но не нахожу ничего. Май отходит в сторону и бросает мне свою футболку с шортами.
— Зачем мне твоя одежда?
— Потому что хочу видеть тебя в своей одежде, — терпеливо объясняет мне Май.
— А где моя одежда? Пижама, платье, бельё…
— Твою одежду для начала нужно высушить. Прислуга прибирала в доме и постирала. Приводи себя в порядок и спускайся на кухню. У меня есть потрясающий рецепт анти-похмельного смузи. Тебе понравится.
У меня гудит голова, а мысли напоминают кисель. Пытаюсь вспомнить, куда я положила свой телефон. Бесполезно. Я спускаюсь с мансарды, поражаясь умиротворяющей тишине. Утренний душ привносит немного больше ясности в мысли. И чувство стыда пополам с виной вновь нахлынуло на меня.
«Я такая идиотка, что согласилась поехать на вечеринку Озёрского!» — с досадой думаю я, злясь на Тоху.
— Улучшилось настроение? — спрашивает Май, стоя у длинного рабочего кухонного стола.
— Не очень, — честно признаюсь я. — Где мой телефон?..
— На зарядке. Хочешь кому-то позвонить? Например, набрать номер Антонио?
— Тебя не касается, Май!.. — понимаю, что вышло чересчур резко, поэтому добавляю, — сестрёнке хочу позвонить. Надо узнать, как она. Родители уехали на выходные и оставили нас. Она сейчас одна с домработницей.
— Маленькая?
— Уже подросток. Но всё равно…
— Хорошо. Позавтракай для начала, потом покажу, где твой телефон.
— Не хочу завтракать, — отнекиваюсь я.
— Хочешь. Просто ещё не знаешь об этом, — бескомпромиссно заявляет Май, поднося мне бокал с густой жижей зелёного цвета.
— Что это?
— Коктейль счастья. Избавит тебя от похмельного синдрома и заставит тебя быть ко мне намного добрее. Пей.
— А если серьёзно?
— Я серьёзно. Всегда от похмелья спасаюсь именно им.
— Хорошо, Май.
— Мне нравится, как ты произносишь моё имя, — сверкает глазами Май, выбивая своими словами меня из колеи.
— Что ты туда добавил?
— Яблоко, авокадо, зелёный салат, немного шпината и киви.
Я осторожно пробую. Вкус необычный, но мне нравится. Я с удовольствием выпиваю бокал смузи, чувствуя, как лёгкая тошнота испаряется без следа.
— Лучше?
— Голова ещё тяжёлая.
— Не всё сразу, Ника!..
Май вновь выглядит весёлым, даже взгляд потеплел.
— А где остальные гости?
— Уже разъехались. В доме только мы с тобой. Я отпустил даже прислугу.
Слова Мая кажутся мне двусмысленными. После проведённых часов наедине с ним каждый жест или слово Мая начинает казаться полным намёков.
— Так где мой телефон? — спрашиваю я.
— Один поцелуй, и он у тебя, — говорит Май, подходя ко мне очень близко.