– Занимайте места, мы уже начинаем…
Красный бархатный занавес, дающий название заведению, закрывал небольшую возвышенность подиума с пилоном посередине. Вокруг, полукругом, были расставлены ряды обтянутых чёрной кожей пуфов, кресел и диванов. Алик сел, как всегда, на диван прямо напротив пилона, польщенный вниманием главного менеджера Вартан уселся рядом. Вскоре все места были заняты и представление началось.
Красный занавес разошелся, открывая подиум с пятью высокими стройными девушками, изображающими монахинь. Правда, у монахинь не бывает так густо накрашенных глаз и губ, таких вольных манер и таких откровенных нарядов. На них были вольно стилизованные под подрясники чёрные короткие одежды, которые просвечивали насквозь, чёрные чулки в крупную сетку и белые головные уборы, похожие на треуголку Наполеона с завёрнутыми вверх полями. Треуголки были самой непрозрачной частью одежды, но скрывали они только прически, оставляя все остальное на всеобщее обозрение. Конечно, никакой логики в этом не было. Но те, кто под завязку набились в зал, пришли сюда отнюдь не за логикой.
Девушки под негромкую музыку разнесли ВИП-гостям из первого ряда фирменный коктейль в больших бокалах, затем вроде бы попытались заняться своими благочинными занятиями вроде хорового пения, но коварный Абара сбивал их с праведного пути: подкрадывался сзади, обнимал и беззастенчиво ощупывал, кружил в эротическом танце, внушал порочные мысли, в результате чего девушки по очереди крутились на шесте, постепенно разбрасывая одежду, либо устраивали предельно откровенные танцы среди публики. В конце концов, окончательно распоясавшись, Абара сбросил рясу и, оставшись в тонком, облегающем трико, принялся довольно натуралистично имитировать совокупления с жертвами своих дьявольских страстей. Настолько натуралистично, что можно было засомневаться: имитация ли это?
Рита работала в зале и делала всё, как требовал Режиссёр: извивалась между зрителями, терлась о них, принимала самые нескромные позы, присаживалась к некоторым на колени, манила взглядом, облизывалась острым язычком… Со всех сторон к ней тянулись жадные мужские руки, которые засовывали купюры под резинки чулок и трусиков, попутно, пользуясь случаем, ощупывая тело – все, до чего удавалось дотянуться. Она в ответ щедро посылала воздушные поцелуи.
– Ца, ца, ца, – вожделенно цокал языком Алик. – Какая девушка, а! Какие длинные ноги, какая грудь… А рот какой, а! У меня все внутри горит!
– Так трахни её, в чём проблема! – сказал разгоряченный коктейлем, танцами и запахом ладана Вартан.
– Что ты, мы же не в публичном доме! – покосился на него старший товарищ. – Тут с этим строго – охрана сразу выведет, да еще внесут в черный список…
– Да ладно! Спорим, я её сегодня оформлю? – повернулся к нему Вартан. Глаза у него горячечно блестели.
– На что спорить хочешь?
– Пусть будет место на рынке до конца сезона. Кто проиграет, тот и платит за аренду!
– Идёт! – они звучно ударили по рукам.
Вартан поманил Риту. Та подошла, танцуя, сняла с себя имитацию подрясника, оставшись лишь в прозрачных стрингах, чулках и головном уборе. «Подрясник» она грациозным жестом набросила на Вартана и вдобавок поставила ему на колено ногу в туфле с толстой прозрачной подошвой. Это был знак особого расположения, прямое заигрывание, которое, впрочем, ничего не значило. Но молодой человек даже затрясся от возбуждения, достал пятитысячную купюру и сунул девушке за резинку трусов, попытавшись засунуть руку поглубже. Это тоже ничего не значило, но неопытный Вартан этого не знал и полагал, что напротив – это значит очень много! Еще бы – такие деньги и, похоже, телочка совсем не против! Рита грациозно уклонилась, не дав ему забраться в святая святых, но благодарственно коснулась губами уха, потёрлась голой грудью о плечо… Что это, как не согласие?!
– После представления заберу тебя! – сказал он, весь дрожа и покрывшись красными пятнами.
Рита насторожилась, но виду не подала. Чего только тут не болтают! Мысленно ею уже овладели почти все мужчины, сидящие в зале. «Почти» – потому что другие мысленно овладевали другими девушками. А некоторые – и Толиком Режиссером, который тоже эротично танцевал, крутя туго обтянутым задом… Пританцовывая, она постепенно отдалилась от Вартана, потом вскочила на подиум, улучив момент отвернулась и засунула полученные деньги в белый головной убор, после чего принялась работать на пилоне.
Когда вечер подошёл к концу и гости потянулись к выходу, Рита подошла к Режиссёру, отдала, как и положено, половину чаевых и между делом спросила: