Мы очутились в гостиной, сели и посмотрели друг на друга. На темном полу было разбросано несколько индейских и турецких ковров, которые неплохо смотрелись со слегка потертой мягкой мебелью. Еще здесь был камин, небольшое пианино, китайская ширма, высокий китайский светильник на подставке тикового дерева, а на окнах золотистые сетчатые занавески. Окна, выходившие на юг, были открыты. Фруктовое дерево с беленым стволом скрипело от порывов ветра, и этот скрип сливался с шумом вечеринки на противоположной стороне улицы.
Хозяин откинулся в гобеленовом кресле и положил ноги в домашних туфлях на скамеечку. Правую руку он по-прежнему держал в кармане.
Брюнетка маячила в тени. Там что-то булькнуло, звякнули храмовые колокольчики в ее ушах.
- Все в порядке,- лапушка,- сказал мужчина.- Ничего особенного. Кто-то кого-то там пришил, и этот парень считает, что нам это интересно. Садись и не волнуйся.
Женщина запрокинула голову и влила себе в глотку полстаканчика виски. Она вздохнула, сказала "черт побери", явно никого и ничего не имея в виду, и свернулась калачиком на диване. Ноги у нее были что надо. Из полутемного угла, где она притаилась, поблескивали ее позолоченные ногти.
Я достал сигарету - при этом он, слава богу, не стал в меня стрелять,закурил и начал рассказывать. Не всю правду, так, кое-что. Я сказал им про дом "Берглунд", и что я там живу, и что Уолдо тоже жил там в квартире подо мной, и что у меня как у сыщика были причины за ним наблюдать.
- Какой Уолдо? - осведомился блондин,- И какие причины?
- Мистер,- возразил я,- а у вас разве нет секретов? Он побагровел.
Я рассказал ему про бар напротив и про то, что там случилось. Про набивной жакет "фигаро" и женщину, которой он принадлежал, я не стал рассказывать. Я вообще о ней не сказал ни слова.
- Я работал втихую - так было нужно,- сказал я.- Понимаете? В полиции я никому не сказал, что знал Уолдо. Потом, когда я понял, что они еще не знают, где он жил, я позволил себе осмотреть его квартиру.
- Что же вы искали? - осведомился рослый человек сдавленным голосом.
- Кое-какие письма. Попутно могу сообщить, что там вообще не оказалось ничего - только мертвец. Задушен и подвешен на ремне к спинке откидной кровати - чтоб не сразу нашли. Невысокий, лет сорока пяти, похож на латиноамериканца, хорошо одетый, в бежевом...
- Хватит, Марлоу,- сказал рослый.- Считайте, что я клюнул. Вы расследовали дело о шантаже?
- Ara. Самое смешное, что у этого смуглого человечка под мышкой была приличная пушка.
- А у него в кармане случайно не было пятисот долларов, двадцатками? Не заметили?
- Не было. Но при Уолдо, когда его убили в баре, было больше семисот наличными.
- Да, не думал я, что этот Уолдо такой шустрый,- спокойно заметил мой собеседник.- Пришиб моего парня, и выкуп забрал, и на пушку не посмотрел. Уолдо был вооружен?
- При нем оружия не нашли.
- Дай нам выпить, солнышко,- распорядился рослый.- Да, промахнулся я с этим Уолдо на целую милю.
Брюнетка подала нам виски с содовой и со льдом. Сама приняла еще порцию неразбавленного и снова свернулась на диване, устремив на меня мрачный взгляд блестящих черных глаз.
- Ваше здоровье,- сказал рослый, приветственно подняв стакан.- Я никого не убивал, но теперь мне грозит бракоразводный процесс. Вы, по вашим словам, тоже никого не убивали, но вляпались в историю с полицией. Что за чертова жизнь - сплошные неприятности, куда ни кинь. У меня-то хоть есть вот это солнышко. Она русская, познакомились мы в Шанхае. Надежная, как сейф, а вид такой, будто глотку тебе перережет ни за грош. Это мне в ней и нравится. Полна обаяния, и никакого риска.
- Глупости говоришь,- уронила женщина.
- Вы, на мой взгляд, вроде как ничего,- продолжал рослый, не обращая на нее внимания.- Хоть и легавый. Выход есть какой-нибудь?
- Есть. Но будет стоить денег.
- Так я и думал. Сколько?
- Скажем, еще пятьсот.
- Черт побрал этот горячий ветер, он меня сушит как пепел от любовь,грустно объявила русская.
- Пятьсот - это можно,- сказал блондин,- и что я буду за это иметь?
- Если у меня получится, про вас никто не узнает. Если нет - вы ничего не платите.
Он задумался. Лицо у него сделалось морщинистым и усталым. Бусинки пота поблескивали в коротких светлых волосах.
- Об убийстве вам придется рассказать в полиции,- проворчал он.- Я имею в виду, об этом втором убийстве. И я так и не выкупил то, что хотел. Если бы все было шито-крыто, я бы хотел получить это прямо из первых рук.
- Кто был смуглый человечек? - спросил я.
- Леон Валенсанос, он уругваец. Это я его сюда импортировал. Мне по работе приходится много ездить. Служил он в клубе "Спецциа" на "Жулик-стрит" - знаете, это Сансет-бульвар рядом с Беверли Хиллз. Он был, по-моему, крупье. Я дал ему пятьсот долларов, чтобы он пошел к этому... этому Уолдо и выкупил у него счета за вещи, которые приобретала для себя мисс Колченко, а оплачивал я. Сглупил я, верно? Я хранил счета в портфеле, и этот Уолдо сумел их стащить. Как, по-вашему, что там между ними произошло?
Я отхлебнул из стакана.
- Возможно, ваш уругвайский приятель нагрубил Уолдо, и тот завелся. Тогда, наверное, уругваец решил, что маузер - самый лучший аргумент, но тут Уолдо его опередил. Я бы не сказал, что Уолдо был настоящим убийцей. Шантажисты обычно не такие. Может, он просто разозлился и не рассчитал слишком сильно вцепился вашему парню в горло. Тут ему стало ясно, что надо скорее смываться. Но у него была назначена еще одна встреча - тут ему тоже должны были заплатить. Он стал носиться по окрестностям в поисках этого человека. И случайно налетел на бывшего приятеля, который оказался такой злой и такой пьяный, что с ходу его прикончил.
- Чертовски много совпадений во всей этой истории,- сказал рослый.
- Ветер горячий,- усмехнулся я.- Все сегодня словно спятили.
- И за мои пятьсот долларов вы ничего не гарантируете? Значит, если обо мне узнают, я вам ничего не должен. Верно?
- Верно,- подтвердил я, сердечно улыбаясь.
- Спятили все - это точно,- сказал он и осушил свой стакан.- Тут я не спорю.