Малышка заснула у меня под боком. Я накрыл ее накидкой из пальмовых листьев домашнего изготовления, чтобы девочка не замерзла. Я чувствовал ее дыхание на своей груди и ее тельце, такое хрупкое, прижавшееся ко мне. Впервые я усомнился в способности форта выдержать нападение. То, что раньше мне казалось неуничтожимой крепостью, теперь, когда я снова увидел чудовищной величины следы этой сволочи, показалось мне соломенной избушкой. Ведь, что ни говори, палисад был сделан из тростника. Я вспомнил все те уничтожения, причиной которых был М'Бумба, разваленные громадные термитники, деревушку куджу…
Гад! Сволочь! Как сильно хотелось мне забыть о нем. Но одно было точно: мы уже не были в безопасности. Сражаясь за то, чтобы поспать, я решил начать действовать уже с завтрашнего дня; и в это время опять полил дождь.
Понятное дело, толком поспать мне не удалось. Через пару часов бесплодных размышлений и бессонницы я осторожно отодвинул Малышку и до самого утра чистил свой «Винчестер Экспресс».
Потом мне удалось ненадолго вздремнуть. Когда я проснулся, все уже завтракали. Я пришел к ним, чтобы поздороваться, и весело воскликнул:
— Ну что, займетесь лодкой? А я отправлюсь, чтобы найти немного свеженького мяска.
И я тут же отправился, не оставляя моим товарищам времени, чтобы кто-нибудь предложил мне свою компанию, или удивиться, что я выхожу на охоту в такую паршивую погоду. Словно вор, я поспешно углубился в лес.
Тем утром я действовал под влиянием предчувствий, которые говорили мне, что если отреагирую немедленно, опережая события, то удача мне усмехнется и сведет меня с М'Бумбой. Я выслежу его, застрелю, и тогда у нас будет покой вплоть до того момента, когда лодка будет готова отвезти нас в большой мир.
Только все эти надежды были слишком оптимистичными и абсолютно нереальными. Я не обнаружил ни единого следа слона. Никакого знака, даже поломанной веточки.
Я шел быстро, как только мог, не думая об усталости, царапинах и ударах веток. С небв непрерывно лилась вода. Бегом я преодолевал огромные пространства по берегу озера, после чего углублялся в лес, не обращая внимания на расстояния. Затем я опять возвращался к озеру, с пустыми руками, и начинал все с самого начала. Более всего при этом страдал мой моральный настрой. На мне висло двойное бремя бешенства и беспокойства при мысли о том, что случится, если я слона не найду и не помешаю действовать нам на вред; и чувство это, по мере истечения времени лишь нарастало.
Где-то около пяти часов вечера, совершенно промокший, с одеждой в лохмотьях, испытывая сильную боль в груди, я остановился, чтобы немного перекусить. Сразу же после этого я отправился дальше. Даже ночь меня не остановила. В кошмарных условиях — абсолютной темноте, грязи, среди невидимой растительности — я все время продолжал собственные поиски. Стиснув зубы, я безустанно бормотал ругательства. Мое унижение и оскорбление превратились в ненависть.
В форт я возвратился очень поздно, обессиленный, в ужасном состоянии, весь в ранах и с головы до ног грязный. Я отказался продолжить свою погоню в глубине джунглей. Но возвращение было даже более сложным, чем все остальное. Горькое чувство подступало к горлу.
Пауло ожидал меня, попивая свой самогон. Увидав меня, он бросился ко мне, словно квочка.
— Элияс, господи! Элияс! Ты так меня перепугал. Где ты был? Расскажи!
Я с нежностью обнял его. Я ничего не мог ему рассказать, в противном случае, он бы не заснул. Впрочем, у меня не было ни охоты, ни сил.
— Ничего… ничего… просто заблудился, так по-дурацки. Много времени ушло на то, чтобы найти нужную дорогу. Все в порядке. Мне очень приятно, что ты меня ждал… Не беспокойся… Все уже хорошо…
При этом я старательно отводил глаза, чтобы не выдать себя, а потом спрятался в своей хижине.
Не было никаких сомнений, ливни вернулись. Час за часом нас заливали тонны воды. Отводные каналы снова переполнились. Переход на два десятка метров внутри форта, чтобы проведать друзей, переправа в кухню или сортир, неполная минута на открытом месте были равнозначны купанию в озере, не говоря уже о грязи и губчатой почве, в которой человек застревал на каждом шагу.
Рядом с лодочным ангаром всего за одно утро, под дождем, мы построили небольшую раздевалку, чтобы грязь не проникала в мастерскую, в которой мы проводили целый день: было необходимо удерживать это место в полной чистоте. А дни были серыми и темными. Факелы мы зажигали уже в полдень, только это мало чего давало.