Выбрать главу

Слушаю внимательно ваши вопросы. Какой день самый счастливый в моей жизни? Тот самый, когда я на этот пресс пришел. Видите, снова я на прессе замыкаюсь. А личного в моей жизни еще ничего не совершилось, хожу холостым. Была, правда, девушка, но так, ничего серьезного, даже не поцеловались ни разу, так что дальше намерений дело не дошло. Живу в общежитии, далеко не разбежишься.

Сам-то я пензенский, 55-го года рождения. Кончил Куйбышевский политехнический по специальности „обработка металлов давлением“, словно рассчитывал: я диплом получу, а тем временем в Японии пресс построят.

Сто шестая ось? Мы как раз на этой оси стоим. От оси до оси шесть метров, вот пресс и занимает пролет от 103 оси до 111, это примерно 50 метров. А что на сто шестой оси? Нет, ничего такого не замечал, там все в полном порядке. Правда, кое-что было, но это абсолютная мелочь, уверяю вас. После сильных дождей, когда были протечки, с третьей колонны на сто шестой оси вдруг вода пролилась, много воды, но ее быстро собрали насосом. Мы еще удивились, отчего это вдруг пролилось единовременно так много воды, будто шквал какой, проверили всю сто шестую ось, но ничего не обнаружили, кроме непонятного дупла на третьей колонне, откуда все это и пролилось. Так что это все. И никаких последствий.

Давайте я лучше про пресс вам расскажу. Как по-вашему, какая у него высота? Вот и ошиблись, не 20, а ровно 25 метров, десять современных этажей. Вы знаете, что обечайки мы не делаем, мы получаем в виде поковок и ведем механообработку, сдираем стружку. Из обечаек варится корпус реактора. А где взять донышко реактора, да еще такое, чтобы оно радиоактивное излучение выдерживало? Наш пресс и будет давить эти донышки как блюдечки. Каждое такое блюдечко на 200 тонн, кривизна идеальная. Уникальность пресса в том, что он напряжение держит. Такой пресс сначала надо смонтировать. На эту процедуру отводится год.

Монтаж ведут наши, Ростовское монтажное управление № 7, сорок шесть человек. Старший у них Михаил Федорович Грибцов, ас монтажного дела, подлинный новатор. Наблюдают шеф-монтажники, четыре японца.

Знаете, какие страсти тут разгорелись. Я как раз к началу подоспел. Проект сборки пресса был, разумеется, разработан соответствующим институтом, но монтажники его забраковали.

Главный вопрос упирался в поднятие тяжестей. Смонтировали нижние опоры. Надо ставить нижнюю траверсу, которая собирается в стороне в полном виде. А траверса весит 740 тонн, с такими весами еще никто в мире дела не имел.

Как же ее на место доставить, если кроме всего прочего кран берет всего 600 тонн? Проект отвечал: соединяем два крана специальным креплением и принимаем на него траверсу. Два крана по 600 тонн, итого 1200 тонн, никакого риска. А синхронность двух кранов? А соединительное крепление? Это же полтора месяца работы как минимум. Но японские шефы тоже были за этот проект.

А Грибцов сказал:

— Будем поднимать одним краном.

Тут секрет такой: всякий кран имеет в паспорте гарантию — 25 процентов нагрузки. Выходит, 600 проектных тонн, да 150 гарантийных, итого 750 тонн. А у нас 740. Тютелька в тютельку.

До этого был мировой рекорд, где-то в Германии поднимали одним краном 600 тонн. И теперь такой скачок.

Вторая сложность: центр тяжести. При подъеме одним краном мы обязаны знать центр тяжести, а то мы поднимем, а траверсу перекосит.

Обратились к японцам. Те дали эпицентр тяжести диаметром сто миллиметров. У них как раз старший Судзуки-сан, башковитый мужик.

Надо сказать, что Грибцова поддержал главный инженер управления. Объявили они о своем решении японским шефам. И как раз такое время выбрали, в пятницу, когда японцы на уик-энд собрались, экскурсия на теплоходе у них была.

Судзуки-сан спрашивает через переводчика:

— Когда вы собираетесь производить этот подъем?

— Сегодня вечером, — Грибцов отвечает.

Судзуки-сан походил вокруг траверсы, осмотрел крепления и говорит:

— У вас еще много подготовки. Мы вполне успеем вернуться к понедельнику и посмотреть, как вы начнете поднимать траверсу.

И уплыли на свою экскурсию. Некоторые даже утверждают, что та экскурсия была специально организована генеральной дирекцией; лично я думаю, что имело место случайное совпадение.

Вечером начали подъем. В корпусе народа почти не было, лишние глаза в таком деле ни к чему. Михаил Федорович потом рассказывал, что труднее всего дался первый волосок. Скомандовал он, кран тянет, мотор гудит, блоки вращаются, а траверса — ни с места, словно примерзла.

Уже потом сообразили — там 32 троса, а высота натяжения около 25 метров. Это же восемьсот метров чистого троса. Кран его тянет, а трос-то новый, необработанный, он растягивается. А мы от волнения этой вытяжки не учли. И тут я вижу: между нижней поверхностью и сборочным стендом с правого угла волосок просветился.