- Конечно, Тимур Тигранович, вы же уже спрашивали. Захар Ильич лично распорядился, чтобы...
- Хорошо, я понял, - Керефов не дослушивает, распахивая дверь.
Небрежно толкает меня в спину, и я, зацепив каблуками толстый ковёр, чуть не валюсь на четвереньки посреди большой спальни. Лихорадочно озираюсь по сторонам, но вижу только огромную заправленную кровать, приковывающую взгляд. Сзади характерно щёлкает дверной замок. Резко оборачиваюсь на звук и широко улыбаюсь Керефову, пытаясь хоть как-то скрыть одеревенелость лицевых мышц.
Мужчина в ответ смотрит исподлобья, чуть склонив набок голову.
- Что ж, Арина...- задумчиво стучит пальцами по стене.
Делает несколько шагов по комнате, награждая меня оценивающим липким взглядом, проехавшимся от каблуков вверх до самой макушки и снова вниз, застыв на голом животе, покрытом мурашками.
- Приступай, - предлагает Тимур Тигранович ровным тоном и садится в кожаное высокое кресло в углу, широко расставив ноги.
Встречаемся глазами. У меня во рту пересыхает.
Сдвинуться при всём желании не могу.
Керефов же медленно бряцает пряжкой ремня, смотря в упор и всё так же не улыбаясь. Расстёгивает пуговицу на брюках, вжикает ширинкой. И, чуть приподняв бёдра, стягивает ниже штаны сразу вместе с чёрными боксерами.
Шокировано приоткрываю рот, смотря, как он проводит кулаком вверх- вниз по своему наполовину вставшему длинному члену, так и смотря мне чётко в глаза.
Меня таким жаром нестерпимым от этой картины обдаёт, а у него даже не меняется выражение на лице.
- Ну? - лишь подгоняет с нотками прорывающегося раздражения в низком голосе, - Для этого же искала? Я сам себе сосать не умею.
11. Марина
11. Марина
В голове молнией проносится дерзкий ответ «это прискорбно», но, слава Богу, я в таком шоке стою, что вслух могу лишь прохрипеть что-нибудь невразумительное .
Не думаю, что Керефов бы оценил сейчас подобный юмор.
Чувствую его пристальный взгляд на своём побледневшем лице, в то время, как сама зачарованно пялюсь на то, как он небрежно сжимает пальцами становящуюся багровой крупную головку. Рот рефлекторно наполняется горьковатой слюной, которую с трудом сглатываю. Комната чуть качается...
Это не со мной.
Просто сон.
Так и буду происходящее воспринимать....
С трудом отлепляю взгляд от мужского паха, решаясь посмотреть в глаза его хозяину. В них вызов и приговор для меня, если так продолжу столбом стоять на месте. И я улыбаюсь в ответ - очень надеюсь, что чувственно, а не жалко.
И делаю шаг к сидящему в кресле мужчине. Сначала один, потом второй. Меня штормит от бешеного пульса, походка как у пьяной на этих чёртовых бесконечных каблуках и под чужим слишком пристальным взглядом, считывающим, кажется, любое моё микродвижение. Тишина в комнате так давит, что ломит в висках.
Останавливаюсь только, когда моя нога касается его колена. Керефов коротко ведёт подбородком, приказывая опуститься на колени перед ним. Улыбка на моих губах сводит скулы, меня сейчас стошнит...
А потом он возможно меня убьёт...
Сам или скорее сдаст охране Жиренко, чтобы руки не пачкать...Вокруг такой густой лес...
Эта перспектива будто подрезает мне сухожилия, и я резко опускаюсь коленями на ковёр. Руки сами собой упираются в мужские бёдра, ища опоры. Нос щекочет резкий мускусный запах мужчины и его возбуждения, смешанный с тонким ароматом чистого белья. Я так и гляжу в чёрные глаза Керефова, но периферийным зрением не могу игнорировать присутствие его твёрдого члена прямо напротив моего лица. И от этого факта я близка к обомороку.
Не знаю, что именно на меня так действует - я никогда особо не была трепетной девой. Но то, с каким недоверием и угрозой этот мужчина на меня сейчас смотрит, заставляет всё внутри истерично дрожать.
Надо что-то говорить...Надо?!
Нэлла бы точно тараторила даже сейчас как ненормальная.
- У вас красивый член, Тимур Тигранович, - хриплю, облизывая сухие губы. Просто не знаю, что ещё можно сказать в такой ситуации.
- Приятно слышать, Арина. Особенно от профессионала, - совершенно серьёзным тоном отзывается Керефов. Но в чёрных, просверливающих меня насквозь глазах мелькает что-то огненное, подозрительно напоминающее смех.
Хватаюсь было за это эмоцию. Всё, что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное! Улыбаюсь в ответ, решая продолжить говорить.
- Знаете, я...
Но Керефов вдруг обхватывает мой затылок своей пятернёй и давит, заставляя резко наклониться. От неожиданности жадно хватаю ртом воздух. Раскрытых губ касается горячая шелковистая головка. Мужчина подаётся бёдрами навстречу, и мне уже ничего не остаётся, как вобрать её в рот.
Рецепторы взрываются от чужого терпкого вкуса и ощутимого давления на язык. По всему телу крупная дрожь волной проходит.
Его пальцы в моих волосах так и не отпускают - ритмично давят на голову, не давая нормально адаптироваться, привыкнуть. Пытаюсь отстраниться, чтобы хотя бы набрать воздуха, но Керефов просто не позволяет это сделать. Наоборот, с каждым толчком пытается увеличить глубину и впихнуть член прямо в горло.
А я...Я так не умею. Не могу!
Жалобно мычу, елозя коленками по ковру в бесплодной попытке встать поудобней. Судорожно пытаюсь расслабиться, но мышцы наоборот деревенеют, пальцы впиваются в мужские будто каменные бёдра, пытаясь оттолкнуть, но Керефов даже не замечает - всё так же молча, методично пытается натянуть мою голову на себя как игрушку. И от этого накрывает липкая паника, не оставляя ни одной связной мысли.
Живот скручивает спазмами, и слюна, вязкая и белая, начинает течь мне прямо на грудь. Немеет подбородок, шея, язык, слёзы брызжут из глаз.
Мне кажется это уже вечность длится, и я сейчас просто умру.
Истерика накатывает одновременно с рвотным рефлексом. В очередной грубый глубокий толчок закашливаюсь так, что в судорогах заходится всё тело, и я рывком отстраняюсь от члена, не обращая внимание на боль, пронзившую скальп. Опустившись на четвереньки и вытирая от слюней подбородок, жадно дышу...
Чё-ё-ёрт...
Паника накатывает вновь, но уже совсем иного рода. Вполне осознанная, чёрная, ледяная. Стоило всему закончиться, и я сразу понимаю, что мой горе-минет не продлился и полминуты...
И если бы я просто умела это делать, то...
Керефов снова дёргает меня за волосы, заставляя тонко пискнуть и, привстав на коленях, оказаться к нему лицом к лицу. Его тёмные, холодные как космос глаза так близко, что расплываются перед моими. Две бездонные утягивающие воронки.
- Ну что, «шлюха Арина»? Либо ты сейчас мне честно говоришь, что здесь забыла, - цедит тихо мужчина сквозь зубы, - Либо я зову охрану, и спрашивать будут тоже самое, только по кругу.
12. Марина
12. Марина
- Я...вы...- запинаюсь, леденея от ужаса.
Мой взгляд лихорадочно мечется по суровому мужскому лицу в поисках хоть капли сострадания, а мысли в голове - в поисках выхода из этой ситуации. И я не нахожу ни того, ни другого.
Признаться, что я не эскортница? Тогда, действительно, что я здесь забыла? На частной закрытой вечеринке, на которую не так-то просто попасть...
Рассказать про соседку Милану? Так Керефов же жаловаться пойдёт скорее всего Каперскому, кого он сюда притащил. Слово за слово, и они выйдут на моё настоящее имя и профессию. И что тогда?! Что мне сделают эти люди, в частности тот же Керефов, договаривающийся здесь о перевозке контрабанды? Что...???
Судорожно сглатываю, балансируя на грани истерики и смотря в чёрные бездонные глаза, словно во тьму засасывающие меня.
Я была такой идиоткой...!!!
И я бесконечно жалею сейчас о том, что так легкомысленно ко всему отнеслась. Проклинаю себя. Только толку!