И его ци действительно пустила корни. Ядро Лань раскрылось как цветок, поглощающий энергию, которую он предлагал. И Цзэнь все отдавал, отдавал и отдавал. Пот выступил на висках, температура его тела понижалась, а дыхание стало быстрым и напряженным. Он оперся подбородком о голову Лань, прижавшись к ней, так что сразу почувствовал, когда она шевельнулась.
Цзэнь опустил взгляд. Мир стал немного туманным, но тут же прояснился, стоило только Лань распахнуть глаза.
Она приоткрыла рот.
– Цзэнь, – прошептала она. Он отдал бы все на свете, лишь бы снова услышать, как она произносит его имя. – Что ты наделал?
Он устал, но не мог позволить ей дрожать от холода. Так что Цзэнь обернул их в печать, дарующую тепло. Он прикрыл глаза, позволив себе держать ее в объятиях еще мгновение, запоминая легкий аромат лилий и то, как ее волосы щекотали лицо.
После этого Цзэнь отстранился, достал из мешочка окарину и вложил ее в руки Лань.
– У нас не так много времени, – нежно сказал он.
– Цзэнь… – Она заставила себя принять сидячее положение и оглянулась на Небесный город, от которого тяжелыми волнами исходила демоническая ци. – Что случилось? ХунИ… Эрасциус…
– Они сражаются. – Он чувствовал, как сталкиваются их энергии.
– А Дилая, мастера и ученики…
– …будут в безопасности. Сорок Четыре защитят их.
Цзэнь взял Лань за руку. С широко открытыми глазами она резко повернулась к нему и сказала:
– Здесь собрались все четыре Бога-Демона.
Большим пальцем Лань непроизвольно погладила окарину и оглянулась на город. Ее лицо было очерчено красным и синим сиянием, что вспыхивало от противостояния Богов-Демонов.
– Да, – твердо произнес Цзэнь. – Сун Лянь. – Что-то в том, как он произнес ее имя, заставило Лань снова взглянуть на него. – Я хочу попросить тебя еще об одном одолжении.
– О чем ты? – вгляделась в его лицо Лань. Морщинка пролегла между ее бровями.
– Убедись, что твой Бог-Демон не слышит, – попросил Цзэнь.
Лань нахмурилась сильнее, но, сжав губы, кивнула.
Он обдумывал это сотни раз; в его плане не было никаких изъянов.
– Сделка с демоном может быть разорвана при обоюдном согласии сверхъестественного существа и того, к кому он привязан, – осторожно начал Цзэнь. – Ты видела это в воспоминаниях ХунИ: его отец разорвал сделку с Алым Фениксом, поскольку здоровье императора было подорвано и Бог-Демон предпочел привязать себя к более сильной душе. Так Феникс отказался от души императора. – Прежде чем озвучить свою просьбу, Цзэнь мгновение помолчал. – Отдай мне Серебряного Дракона.
– Ты с ума сошел, – ответила Лань.
– Дракон заключил сделку с твоей матерью. Не с тобой.
– Я изменила условия сделки…
– В конце он освободит душу твоей матери и возьмет вместо нее твою, – прервал Цзэнь, и глаза Лань вспыхнули. – Ты рассказала мне об этом в Шаклахире.
– Верно. Он заберет мою душу.
– Но до конца сделки дело не дойдет, – возразил Цзэнь. – Использовав Убийцу Богов, ты нарушишь условия. Разве ты не видишь, Лань? – Он заправил прядь волос, упавшую ей на лицо. – Когда Убийца Богов освободит Серебряного Дракона, он заберет не твою душу. Если сделка не будет выполнена, ему достанется душа твоей матери.
Глаза Лань расширились, когда до нее начал доходить смысл его слов.
– Я могу положить конец нашей сделке прямо сейчас, – тихо произнесла Лань. – Это я решаю, когда все кончено, я могу сказать Дракону, что готова отдать свою душу. Таковы были условия.
– Покончить с этим и, возможно, так и не начертить Убийцу Богов? – все еще мягко продолжил Цзэнь. – И ради чего?
Она нервно сглотнула.
– Цзэнь…
Он наклонился вперед.
– Позволь мне привязать к себе Серебряного Дракона, чтобы уничтожить ХунИ и оставшихся элантийцев. А когда я покончу с этим, создай печать и освободи сразу всех четырех. Тогда их ядра, как и все души, которые они успели поглотить, снова станут частью круговорота ци в этом мире.
Лань уставилась на Цзэня, понимая, что подразумевало его предложение. Она останется жить, в то время как он обречен на смерть. Она станет известной как Гибель Богов, та, кто победила завоевателей и еще одного мансорианского демонического практика, который чуть было не уничтожил мир.
– Почему ты это делаешь? – прошептала Лань.
– Потому что все так и должно было быть. – Для него это было настолько очевидным, как кусочки пазла, собравшиеся воедино. Все, чему их учили – от принципов практики до легенд о Богах-Демонах – указывало на это. – Сотворение и разрушение, рождение и смерть… все в этом мире циклично, Лань. Две части одного целого. И мы тоже часть этого. Если я – создатель силы, ты должна стать ее разрушением. Если я вынужден использовать силу Богов-Демонов, ты должна положить этому конец. – При следующих словах у него перехватило горло. – Тебе суждено жить, Лань, а мне суждено умереть. Так позволь мне погрузиться в тень, чтобы ты продолжала видеть свет.