– Мне кажется надо сходить и проверить, – произнес Женя, направляясь в коридор, таща за собой оставшихся ребят.
Черт знает, что происходит. Хоть один из моих дней в этом мире может пройти спокойно и до банального скучно.
– Что там случилось? – спрашивали какие-то люди, видимо также, как и мы, пришедшие на крик.
Вот сейчас и предстоит узнать. За толпой людей и правда ничего нельзя разглядеть: последние, встав на цыпочки, пытаются не упустить ничего, по их мнению, важного и необычного; одни просто в недоумении стоят, еще не отошедшие ото сна, а уже прибитые к этому месту стадным чувством, другие внимательно смотрят, перешептываются и оглядываются по сторонам в поисках неизвестно чего. Надо самому все увидеть.
– Разрешите пройти, – сказал я и стал протискиваться мимо скучающих людей, не понимающих суть происходящего. Да мне бы еще разобраться. – Простите. Извините. Благодарю, – такой обычный набор букв, сильно действующий на всех окружающих, помог мне в быстрые сроки добраться до первых рядов.
– Нет, не может быть! – кричала Алина. – Нет, нет, нет. Ну что вы все встали здесь, кто-нибудь вызовите скорую.
Твою мать. Так вот в чем дело. Тело Олега, обездвиженное, перевернутое Алиной на спину выглядело очень странно: красивое прежде лицо перекошено, стеклянный безучастный взгляд направлен прямо в потолок, руки и ноги находятся в неестественных положениях, как будто кукла, подвергнутая детским пыткам.
– Алин, – со всей мягкостью сказал я, подходя к ним и садясь рядом с не двигающимся телом Олега.
– Что? – крикнула Алина, посмотрев на меня мокрыми от слез глазами. – Что такое?
– Алин, – я приложил два пальца к сонной артерии Олега, надеясь почувствовать хоть редкие удары сердца, но ничего, абсолютно ничего, – скорая не поможет, – сказал я и вызвал новый запал слез и агрессии.
Черт. Это же было обычное утро. Да пускай жаркое, изматывающие и неприятное, но обычное, не намекающее на столь шокирующее начло дня. Хотя для кого как. Приехала скорая помощь, и врачи выглядели максимально спокойными, принимали взвешенные решения, пытались оттащить Алину от тела, на первых порах безуспешно, но потом разрешили ей поехать вмести с ними, тем самым расслабив ее хватку. И все. Скорая уехала, полицейские, приехавшие на место немногим позже, задали свои вопросы, с наигранным сочувствием, и получив или нет свои ответы, направились обратно в участок. Занятия отменили, всех отпустили по домам. Как будто и не было ничего. Хотя не будь Олег сыном депутата, все могло бы так и закончится. Но он был тем, кем был, и я не уверен, что данное происшествие забудут в ближайшее время.
– Игорь, привет, – сказал голос моей вновь приобретенной знакомой. – Я увидела тебя, сидящего здесь в полном одиночестве. Я просто хотела сказать, что видела произошедшее с Олегом. И мне очень жаль. Я его конечно не знала, но была гостьей в его доме. И по рассказам он был хорошим человеком, – произнесла с грустной интонацией Елена и присела на скамейку рядом со мной.
– Спасибо за поддержку, – как мило со стороны малознакомого человека получить слова утешения. – Я бы не назвал нас с Олегом друзьями, но все равно его внезапная смерть потрясла меня. Он был непростым человеком, да с его деньгами нельзя было быть простым, но все равно мне в какой-то степени будет его не хватать, – интересно, это светская условность или я на самом деле, пусть и немного, был привязан к Олегу?
– Я понимаю твои чувства, – о, как быстро мы на банальности скатились. – Я сама недавно потеряла близкого человека, и во многом еще из-за этого и переехала сюда. Уже прошло какое-то время, и пусть тебе это покажется банальным, но так и есть, со временем станет проще. А пока тебе будут казаться все остальные люди неестественными – они будут сновать взад и вперед, смеяться, громко разговаривать, пританцовывать под музыку, играющую у них в наушниках – но потом, ты даже не заметишь, как сам станешь одним из них и вернешься в общую колею жизни. Надо просто немного подождать, – сказала Елена, и взяла меня за руку; теплота тела может послужить хорошим утешением, но не во время жары, когда все люди обливаются тонной пота.
– Что ж, наверно ты права, – сказал я, пытаясь выдавить из себя подобие улыбки. – Ты не обижайся, но мне хотелось бы сейчас побыть одному.
– Да, конечно, я все понимаю, – произнесла она, снимая свою руку с моей, доставая из сумки листок с ручкой, и записывая что-то в него. – Если ты захочешь поговорить об этом или о чем-нибудь другом, вообще обо всем, смело звони мне, – Елена передала мне листок с номером, мило улыбнулась, встала и пошла в обратном направлении.