Значит, всем людям чертовски повезло, что теперь тебя слышу только я. А твою шизофрению я не боюсь, так как к тому времени точно найду способ заглушить тебя раз и навсегда.
«Агрессия, агрессия и еще раз агрессия. Ты вечно чем-то недоволен, а точнее тебе чего-то не хватает или даже ты страшишься кого-то, скорее всего самого себя. Ты боишься своих действий, их последствий или может быть одиночества, которое обволакивало тебя предыдущие пару месяцев? Последнего можешь не бояться, ведь я всегда буду с тобой, в независимости от того будешь ли ты меня глушить своей наркоманской смесью или нет. Черт бы побрал того зеленоградского наркошу, давшего тебе этот рецепт. Вечно от этих наркоманов одни неприятности.»
Вот опять ты принялся за свое: ноешь, упрекаешь других людей в собственных проблемах и строишь нереалистические планы на будущее. И еще удивляешься, почему я пытаюсь тебя заткнуть. Я просто хочу немного побыть наедине со своими мыслями и не хочу слышать твои гребанные грезы. А что касается моей так называемой агрессии, то она направлена в сторону людей, которые сами на нее напрашиваются. И ты главный представитель этого движения, направленного на сведения меня с ума. Так что, когда ты перестанешь ныть, тогда мы и сможем поговорить без всяких криков и истерий, причем обоюдных.
«Это я ною? Ты захватил мое тело, изолировал меня от всего мира, от всех моих друзей и от моей девушки, и я не могу общаться даже с тобой, потому что при любом удобном случае ты находишь способ не слышать меня. Мне приходится быть наедине с самим собой целыми днями, размышлять, задавать вопросы и самому на них отвечать. Я уже понемногу начинаю лишаться рассудка.»
Ой, бедняжечка, пару месяцев не может нормально высказаться, и все стало для него потеряно. Я, мать твою, годами был на твоем месте, если быть точнее восемнадцать лет. И ни разу за все время я не затрахивал тебя своими мыслями и переживаниями, а давал тебе шанс жить нормальной жизнью обычного заурядного парнишки. Поэтому мне точно не жаль человека, который выпал из общества всего лишь на несколько месяцев.
«Во-первых, какие пару месяцев? Я уже как год являюсь пленником нашего тела. А во-вторых, не надо преувеличивать про восемнадцать лет. До одиннадцати мы с тобой абсолютно нормально общались и все было хорошо.»
Просто до одиннадцати ты считал меня своим воображаемым другом и разговаривал со мной только тогда, когда тебе становилось скучно, но, как и всегда, ты ошибался. Хотя в то время я тоже не до конца понимал происходящее. Я видел все твоими глазами, ощущал то же самое, чувствовал вкус еды, но общаться мог только с тобой и больше ни с кем. А затем я понял, что существую внутри тебя и меня это…
«Тебя это взбесило, и ты просто перестал отвечать мне. Знаешь, тогда я в первые пережил утрату близкого человека. Мне казалось странным твое внезапное исчезновение. Я был уверен, что обидел тебя и очень сильно переживал из-за этого, но сейчас я понял. Все твой эгоизм, который проявился уже тогда. Ты просто решил оставить меня в одиночестве и наблюдать со стороны, как обычный зритель в кинотеатре.»
Вообще, я просто научился мыслить тише, и ты меня перестал слышать. Жаль, что ты сейчас не можешь сделать тоже самое. Это бы облегчило, как минимум, мое существование.
«Знаешь, чтобы сделало мое существование значительно легче? Возможность управлять собственным телом.»
У тебя не хватит сил управлять телом на постоянной основе, и ты сам об этом знаешь. Если бы у тебя осталась возможность быть главным, я бы им точно не стал. А так ты ослабел, и я взял управление на себя. Тем более, когда я случайно уступил тебе лидерство, что ты сделал, напомни.
«Я собрался поехать к родителям. На кладбище. После похорон прошло около года и мне просто необходимо было их навестить. Снова увидеть их, пусть даже просто как фото на камне, почувствовать их рядом с собой, поговорить, за этот год я все равно научился вести диалог без собеседника. Мне до сих пор не понятно, как ты мог так взять и забыть про них. Они были и твоими родителями тоже!»
Они не были мне родителями. Они даже не знали про мое существование. Я для них не существовал. Они не считали меня своим ребенком, а я не превращал их в собственных родителей, по мне довольно честный размен. И вообще перестань надавливать на мою слабо работающую совесть, ей и так приходится со многим мириться. Теперь же вернемся к твоему очередному глупому поступку. Ты собрался к ним ехать прям из самого Зеленограда, не так ли? И тебя совершенно не смущало, что у меня там работа, договоренности. Ты просто решил все бросить и будь что будет. Собственно, как всегда, положиться на тебя никогда было нельзя. Постоянно тобой управляют одни лишь эмоции. Хорошо хоть я вернул контроль себе еще до того, как сел в поезд.