Пирра не зря беспокоилась: веревка и впрямь оказалась коротковата. Спрыгнув на камни, девочка чуть не повредила ногу. Поселковые собаки подозрительно ее обнюхали, но Хекаби прихватила ошметки мяса, чтобы задобрить псов.
Девочка и провидица шли всю ночь, но наконец добрались до серого Моря. На мелководье покачивался корабль. Капитан их ждал, и судно сразу пустилось в путь вдоль побережья.
Хекаби сказала: если ветер не стихнет, к вечеру следующего дня они будут в Белых горах. Чтобы сбить с толку преследователей, гадалка оставила ложный след. Но даже если уловку раскусят, Хекаби знает много потайных убежищ в Горах. Там их с Пиррой никто не найдет.
Между тем звезды поблекли, и на восточном горизонте небо пересекла алая полоса. Это Богиня идет по морской глади будить Солнце. Пирра отрезала кусочек сушеной кефали и бросила за борт в качестве подношения. Потом отрезала второй кусочек для себя. Сунула в рот, но так и застыла, не прожевав.
Солнце не с той стороны! Они же плывут на запад, а значит, рассвет должен быть за спиной!
Пирра обернулась. Лицо девочки исказила гримаса ужаса. Остров Кефтиу превратился в тонкую черную полоску на горизонте.
Девочка вскочила и кинулась к Хекаби. Та стояла, невозмутимо глядя на волны.
– Мы плывем на север! – воскликнула Пирра.
– Тонко подмечено, – съязвила Хекаби.
– Ты сказала, мы держим путь в Белые горы!
– Ну, соврала…
– Я же тебе заплатила! – вскричала Пирра.
Карие глаза глядели на девочку с насмешкой.
– Мне срочно нужно было золото, чтобы сесть на этот корабль. А теперь ты превратилась в надоедливую обузу. Что ж, придется терпеть.
Гнев Пирры сменился тревогой. Угораздило же променять один плен на другой!
– Куда плывет корабль? – спросила девочка.
Хекаби снова отвернулась к горизонту. Алое сияние рассвета озарило волевое лицо. Ветер трепал темные волосы с белой прядью.
– Есть в Море кольцо островов, и у каждого огненное сердце, – произнесла она, будто бы обращаясь к волнам. – Когда-то давным-давно Повелительница Огня сорвала с шеи пылающее ожерелье и бросила в необъятные зеленые воды…
– Что?! – опешила Пирра. – Ты про Обсидиановые острова? Это же на полпути к Акии!
– Обсидиановыми островами их зовут только кефтийцы, – резко возразила Хекаби. – А для нас, тамошних жителей, они просто Острова.
Провидица помолчала.
– Десять лет назад из Акии приплыли воины. Продвигались от острова к острову, пока не нашли то, что искали.
У Пирры сжалось сердце.
– Какие воины? Вороны, да?
– Верно. Воины Короноса.
Теперь на горизонт уставилась Пирра. Прошлым летом она едва избежала свадьбы с сыном вождя Воронов. А потом другой вождь Воронов напал на нее и чуть не убил Гиласа.
– Вороны нашли то, в чем нуждались, на моем родном острове, – произнесла Хекаби.
Руки женщины вцепились в борт корабля.
– Они разрыли землю, вырвали зеленую руду из ее недр и назвали остров своим.
Пирра нервно сглотнула:
– Да, слышала про медные шахты. Мы туда плывем?
Хекаби кивнула:
– На мою бедную разоренную родину. На остров Талакрея.
Глава 8
Гилас понятия не имел, давно ли он на Талакрее: потерял счет дням.
Два раза пытался сбежать, под покровом темноты прокравшись мимо воинов на перешейке. Оба раза Зан ловил беглеца и задавал ему хорошую трепку.
– Опять туда сунешься, – предупредил вожак пауков, – охране донесу.
А потом произошло сразу несколько несчастных случаев подряд, и Гилас думать забыл о побеге. Сначала треснула веревка. Мешок рухнул в шахту и сломал одному работнику ногу. Упавший камень едва не вышиб мозги другому. А потом опрокинулась лампа. Из нее вытекло масло, и загорелись веревки. Три молотобойца сильно пострадали от огня.
Под землей трудно отделаться от страха. Скоро Гилас уже вздрагивал от каждой тени. Камень упал или померещилось? А что двигается вон там? Просто тень или ловец?
Однажды Гиласу приснилось, будто он снова на пике Ликас. Плещется в кристально чистом ручье среди прохладных зеленых зарослей папоротника-орляка. Рядом с Гиласом Исси. Как всегда, забрасывает брата вопросами. Например, интересуется, где лягушки. Но стоило Гиласу проснуться, и мальчик не мог отделаться от ощущения, будто по ошибке увидел сон, предназначенный для другого человека: Чужака Гиласа, а не раба Блохи.
Несмотря на страхи, Гилас почти привык к шахтам. Запомнил, что надсмотрщиков зовут «кишками», девочек, поддерживающих огонь в лампах, – «искрами», а маленьких детей, сортирующих руду, – «кротами».