Однако датчане оставались на юге, поэтому, возможно, народ рассудил правильно.
Мы сами свернули к югу и поднялись повыше, ожидая в любой момент увидеть захватчиков. Я послал далеко вперед разведчиков, и наступила уже середина утра, когда один из них дал сигнал, помахав красной тряпкой, – он увидел то, что его встревожило. Я погнал лошадь к вершине холма, но разглядел только деревню внизу.
– Люди бежали, господин, – доложил разведчик. – Увидели меня и спрятались среди деревьев.
– Может, они бежали от тебя?
Воин покачал головой:
– Они уже паниковали, господин, когда я их увидел.
Мы оглядели широкую долину, зеленую, цветущую под летним солнцем. На дальней ее стороне возвышались лесистые холмы, а за ними столб дыма. Я видел маленькие поля, соломенные крыши деревни, дорогу, идущую на запад, мерцание ручья, извивающегося между лугами. Врага я не заметил, но густолиственные деревья могли прятать всю орду Харальда.
– Что в точности ты разглядел? – спросил я.
– Женщин, господин. Женщин и детей. Несколько коз. Люди бежали туда.
Он показал на запад.
Итак, жители покинули деревню. Разведчик мельком заметил спасающихся между деревьями, но теперь их и след простыл. Как и тех, кто заставил их спешить. В длинной широкой долине не видно было дыма, но это не означало, что людей Харальда там нет.
Я подхватил поводья лошади разведчика, повел ее вниз, чтобы мы не выделялись на фоне неба, и вспомнил тот день – много лет назад, – когда я впервые отправился на войну. Я был со своим отцом, который возглавлял фирд – людей, оторванных от своих крестьянских хозяйств, вооруженных по большей части мотыгами, косами и топорами. Мы шли пешком и представляли собой медлительную, беспорядочную армию. Датчане, наши враги, имели лошадей. Они вытащили корабли на сушу, и первое, что сделали, – это разыскали лошадей, а потом стали танцевать вокруг нас.
Мы извлекли из этого урок. Научились сражаться, как датчане, если не считать того, что Альфред теперь верил, будто его оснащенные гарнизонами города должны остановить вторжение Харальда, – а это означало, что в сельской местности Харальд получил полную свободу. Я знал – его люди будут верхом, но он вел слишком много человек, поэтому его грабящие округу отряды, без сомнения, все еще прочесывали окрестности в поисках лошадей. Наша первая задача заключалась в том, чтобы убивать этих грабителей и отнимать у них захваченных коней. Я подозревал, что одна из подобных банд орудует на восточном конце долины.
Среди своих людей я нашел того, кто знал местность.
– Господин, у Эдвульфа здесь поместье, – сказал он.
– У Эдвульфа?
– Тана, господин.
Он ухмыльнулся и рукой изобразил жирное брюхо:
– Большой, толстый человек.
– Значит, он богат?
– Очень богат, господин.
Что ж, какие-то датчане обнаружили роскошное место для грабежа, а мы нашли легкую добычу. Единственная трудность: как провести триста всадников через гребень холма так, чтобы их не увидели с восточного конца долины? К счастью, мы обнаружили тропу среди деревьев, и к полудню все мои люди прятались в лесах к западу от поместья Эдвульфа.
Потом я бросил в ловушку наживку.
Я послал Осферта и двадцать воинов по тропе, ведущей на юг, к дыму. Они вели в поводу полдюжины лошадей без всадников и двигались медленно, как будто устали и заблудились. Я приказал им ни в коем случае не смотреть прямо в сторону дома Эдвульфа, где, как я знал, сейчас орудовали датчане.
Финан, двигавшийся меж деревьев как призрак, подкрался поближе и вернулся обратно с вестью, что в деревне десяток домов, церковь и два прекрасных амбара.
– Они стаскивают вниз солому, – доложил Финан, имея в виду, что датчане обыскивают крыши строений, потому что некоторые крестьяне прятали свои сокровища в соломе, прежде чем убежать. – И по очереди насилуют нескольких женщин.
– А что насчет лошадей?
– Только женщин, – ответил Финан, потом перехватил мой взгляд и перестал ухмыляться. – Господин, в загоне у них целый табун лошадей.
Итак, Осферт двигался по тропе, и датчане заглотили наживку, как форель, клюнувшая на муху. Они увидели Осферта, тот притворился, что до сих пор никого не замечал, – и внезапно сорок или больше датчан галопом помчались, чтобы его перехватить. Тот сделал вид, что осознал опасность, повернул на запад и поскакал туда, где прятался основной отряд.