Аннотация

НАСЛЕДСТВО

Мне почему-то хочется писать, мало того — писать на не­уклюжем родном наречии, на котором я и говорить-то не говорила, с тех пор как покинула родительский дом. Детские годы вдруг возвращаются издалека, подсту­пают все ближе и ближе, так близко, что вбирают мое
дыхание.
Ясно вижу пухленькую девчушку, что носится по все­му дому, влетает во все двери по очереди или влезает на широкий подоконник и, затаившись, лежит на животе да болтает задранными ногами, — это я.
Отец, мама, обе бабушки, красавец дедушка, вся на­ша семья и семьи соседей, свадьбы и похороны, богачи и бедняки, улицы и сады нашего городка — все протекает перед глазами, как неспешные воды глубокой Двины.
Моего дома больше нет.Все прошло, все, наверное, вымерло.
Отец — да будет он нам заступником на небесах! — умер. Мама живет — Бог весть! — в гойском городе, среди чужих. Дети рассеяны кто где — на этом и на том свете. Но из всего сгинувшего наследства каждый унес с собой, как клочок отцовского савана; память о род­ном доме, его дух.Я разворачиваю свой клочок наследства — и подни­маются запахи этого старого дома.

Уши наполняются звуками: голоса в магазине, напев­ное молитвословие раввина по большим праздникам. Тени скользят из всех углов, и стоит коснуться какой-нибудь из них, как она увлекает меня в призрачный хо­ровод. Тени обступают, толкают в спину, хлопают по
плечам, хватают за руки и за ноги, наконец, облепляют меня все разом, точно жужжащий мушиный рой в знойный полдень. И никуда от них не скрыться.
И вот однажды мне захотелось вырвать нз небытия день, час, минуту той позабытой жизни. Но как... как, Боже мой, оживить мгновения?
Из­влекать капли жизни из засохших воспоминаний так трудно! Тем более что эти скудные воспоминания меркнут, меркнут и вскоре исчезнут со мною вместе. Я бы хотела их спасти. Да ведь и ты, мой верный, нежный друг, помнится, не раз просил меня рассказать, как я жила до встречи с тобой.
Что ж, пишу для тебя.Тебе наш город еще дороже, чем мне. И ты своим любящим сердцем поймешь все то, чего я не сумею вы­сказать словами...
Одно лишь мучает. А поймет ли моя кровиночка-дочка, которая в том доме провела всего лишь год, пер­вый год своей жизни?

Сен-Дье, 1939