Миновали убитых. Обогнули груду сваленных велосипедов, сцепившихся рулями и спицами. Растресканное велосипедное зеркальце послало ему в зрачок бесшумный, без пули, выстрел.
Окруженные солдатами, жались к деревянной изгороди пленные. Затравленные, окровавленные, в клочьях одежды, словно их протащили сквозь колючие заросли. Офицер схва-тил одного за ворот, сворачивал рубаху в узел, молча тряс, и пленный ошалело колыхался, мычал, мотал курчавой молодой головой.
На открытой, окруженной хижинами площадке стоял комбриг. Пропустил обе ладони под ремень, чуть выставив ногу, а перед ним под дулами конвойных, худые и длинные, в грязно-белых замызганных шортах, без шапок, с перепутанными белесыми волосами, стояли англичане — Бобров их мгновенно узнал — Колдер и Грей. Поражался издали их худобе, их согнутым позам, надломленной, умоляющей жестикуляции.
— Сеньор офицер, поверьте, мы не буры, мы не военные! Мы инженеры! Подданные Великобритании! Нас держали в плену! Поверьте! — Грей говорил по-английски, видел, что его не понимают. Прижимал к груди длиннопалые исцарапанные ладони, хватал запавшим ртом воздух. Провалившиеся щеки искрились грязно-желтой щетиной.
И Бобров вспомнил его, недавно сидящего в баре, лениво колыхающего хрустальный стакан. Испытал большую жалость к нему, радость, связанную с его избавлением. Второй инженер, Колдер, едва держался, искал, за что бы схватиться, натыкался на стволы автоматов.
— Антониу, переведите комбригу. — Бобров приблизился к ним. — Это действительно те самые два англичанина, которые были захвачены мятежниками три дня назад на реке Пунгуе. Я могу засвидетельствовать. Я познакомился с ними еще в Мапуту. И продолжал знакомство в Бейре. — Он повернулся к инженерам, пожал им руки. — Как я рад вас видеть, мистер Колдер! Как я рад за вас, мистер Грей!
— О, мистер Бобров! — не изумляясь встрече, бросился к Боброву Грей, сжал его запястье крепким, цепким пожатием, страшащимся и благодарным. — О, мистер Бобров, если бы вы знали!
— Это два инженера, похищенные при нападении на насосную станцию, — повторил комбригу Бобров.
И тот пристально оглядел спасенных, близких к нервной истерике англичан. Что*то сказал, повернулся к конвойным.
— Пусть принесут им еду и воду, — перевел его слова Антониу.
И комбриг пошел прочь, маленький, ловкий, утрачивая интерес к англичанам. Те смотрели ему вслед, молча жестикулируя, не успев произнести слов благодарности.
Солдаты принесли полведра воды, лепешки, кусочки сушеного мяса. Бобров из кружки полил инженерам на руки, и они, проливая воду в горячую пыль, промывали свои ссадины, рассеченные в кровь ноги, красные глаза. Жадно пили и ели, не успевая ломать лепешки, набивая щеки едой. Кивали благодарно солдатам. Бобров удивлялся: неужели это тот самый Грей, что, чуть опьяневший, привалившийся к резной стойке, судил о белом превосходстве.
— Мы вам так благодарны, мистер Бобров! — Колдер не давал себе труда объяснить появление здесь Боброва. Объяснял общим чудом спасения. — Если бы вы знали, что мы пережили!
— Все уже позади, — отвечал Бобров. — Здесь, недалеко, вертолет. Он доставит вас в Бейру. Там вам окажут медицинскую помощь.
— Они напали на наш вагончик днем, когда мы отдыхали, — Грей утолил свою жажду, но смотрел на кружку с водой, словно боялся, что ее унесут. — Они перебили охрану. Я видел, как они в упор застрелили солдата, прямо у нашего порога. Выстрелами разогнали рабочих. Они сожгли два бульдозера, грузовик и наш дорожный «лендровер». Нас связали и кинули в другой грузовик и вместе с нами — взятого в плен солдата. Сначала нас везли в грузовике без дороги, и мы ужасно колотились о доски, — вот они, эти ссадины и занозы! Нам не позволяли встать и ухватиться за борта. Два раза жестоко ударили. Потом%нас привезли в какую*то чащу, где кончалась всякая езда, и грузовик буксовал в песке. Сволокли нас на землю, слили из бака бензин и подожгли грузовик. Мы думали, они нас бросят в огонь, так близко и жарко горела машина. Они не позволили нам сделать ни шага в сторону. Вот видите, вся моя одежда в саже и копоти! Потом они вырубили два длинных шеста, поставили нас и пленного солдата между этими палками, привязали к ним наши запястья и погнали вперед. Мы шли, привязанные к шестам, по этим ужасным пескам. Нельзя было вытереть пот, протереть глаза. Когда стемнело, нас, не развязывая, заставили лечь. Было жутко лежать и слышать, как по тебе ползают мохнатые твари! Я был готов сойти с ума! Мы с Колдером молились, пели псалмы, чтобы не потерять рассудок! Утром нас снова гнали без воды, без еды и пригнали сюда, в деревню. Заперли всех троих в хижину, которая, видимо, служила тюрьмой.