Майкл свел их, и они обменялись рукопожатиями.
— Tiens[17]! Настоящий английский милорд.
— Шотландский, мой дорогой друг, — это большая разница. — Лорд поднял стакан, приветствуя графа. — Очаровательно. А эта юная леди — ваша дочь. Сходство несомненно…
— Сантэн, — вмешалась Анна, — отведи свою лошадь в конюшню и займись ей.
Сантэн, не обращая на нее внимания, улыбнулась Эндрю. Это отвлекло его от болтовни, и он уставился на девушку: улыбка совершенно преобразила ее. Казалось, она брезжила сквозь кожу, как свет сквозь алебастр, высвечивала зубы и блестела в глазах, точно солнечный луч в хрустальном сосуде с темным медом.
— Мне кажется, я должен осмотреть нашего пациента.
Молодой армейский врач разрушил очарование и сделал шаг вперед, собираясь снять с Майкла повязку. Анна поняла если не его слова, то движение и решительно преградила дорогу своим массивным телом.
— Скажите ему, если он тронет мою работу, я сломаю ему руку.
— Боюсь, ваши услуги не понадобятся, — перевел Майкл врачу.
— Выпейте коньяку, — утешил его Эндрю. — Недурной коньяк, совсем недурной.
— Вы землевладелец, милорд? — спросил граф как бы невзначай.
— Bien sыr[18]. — Эндрю сделал широкий жест, обозначая тысячи акров и в то же время искусно поднося стакан туда, где граф мог его наполнить. Граф наполнил, и Эндрю повторил: — Конечно! Родовое поместье, понимаете?
— Ага. — Единственный глаз графа блеснул, когда он посмотрел на дочь. — Ваша покойная супруга оставила вам четверых детей?
Он не очень хорошо понял предыдущий разговор.
— Ни жены, ни детей. — Эндрю показал на Майкла. — Мой веселый друг любит шутить. Очень скверные английские шутки.
— Ха! Английские шутки!
Граф захохотал и похлопал бы Майкла по плечу, если бы Сантэн не бросилась вперед и не помешала.
— Папа, осторожней! Он ранен!
— Все остаются на ужин, — объявил граф. — Вы убедитесь, милорд, что моя дочь — одна из лучших поварих в провинции.
— С некоторой помощью, — с неприязнью пробормотала Анна.
— Мне, пожалуй, пора возвращаться, — почтительно сказал молодой врач. — Я чувствую, что здесь не нужен.
— Нас пригласили на ужин, — ответил ему Эндрю. — Выпейте коньяку.
— Не возражаете, если я вам налью?
Врач подчинился без сопротивления.
Граф провозгласил:
— Необходимо спуститься в погреб.
— Папа… — начала Сантэн.
— У нас гости!
Граф показал ей пустую коньячную бутылку, и она беспомощно пожала плечами.
— Милорд, не поможете ли мне выбрать подходящий подкрепляющий напиток?
— Для меня это большая честь, мсье граф.
Сантэн следила за этой парой, рука об руку спускавшейся по лестнице, и в глазах ее было задумчивое выражение.
— Он drфle[19], ваш друг, но искренне предан вам. Видите, как он бросился вам на помощь? А как очаровал папу?
Майкла самого удивила сила неприязни, которую он в этот момент испытал к Эндрю.
— Он учуял запах коньяка, — ответил он. — Это единственная причина, из-за которой он прибыл.
— Как его четверо детей? — спросила Анна. — И их матушка?
Она, как и граф, с трудом понимала разговор.
— Четыре матери, — объяснил Майкл. — Четверо детей, но все от разных матерей.
— Да он многоженец!
Анна надулась и покраснела от такого неприличия.
— Нет, нет, — заверил Майкл. — Вы ведь сами слышали, он это отрицает. Он человек чести и так не поступил бы. Он не женат ни на одной из этих женщин.
Майкл не испытывал угрызений совести: ему нужен был союзник в семье. В этот миг из погреба появилась счастливая пара, нагруженная черными бутылками.
— Там пещера Аладдина! — радостно воскликнул Эндрю. — Граф наполнил ее отличной выпивкой. — Он поставил на кухонный стол перед Майклом с полдюжины бутылок. — Ты только посмотри! Тридцать лет выдержки, как один день! — Он пристально посмотрел на Майкла. — Ты ужасно выглядишь, старина. Надо бы взбодриться.
— Спасибо. — Майкл изобразил улыбку. — Ты сама доброта.
— Естественная братская заботливость… — ответил Эндрю, открывая бутылку, потом, понизив голос, добавил: — Клянусь Богом, она просто потрясающая! — Он посмотрел туда, где женщины что-то делали у большого медного котла. — Я бы предпочел ее выпивке.
Неприязнь Майкла перешла в откровенную ненависть.
— Я нахожу это замечание отвратительным. Говорить так о молодой женщине, такой невинной и прекрасной… — Майкл, не закончив, замолчал. Эндрю склонил голову набок и удивленно посмотрел на него.