Затем Майкл услышал далекий гул возбужденных голосов; он доносился из открытого окна, выходившего в сад.
Он заторопился наружу и пошел под деревья.
В эскадрилье по штату числилось двадцать четыре пилота, но после недавних боев оставалось шестнадцать — вместе с Эндрю и Майклом. Все они собрались на краю сада, а с ними механики и наземные команды, расчеты зенитных батарей, охранявших аэродром, официанты из кают-компании, вестовые — одним словом, все до последней живой души, и все говорили одновременно.
Собрались они вокруг самолета, стоявшего на позиции номер 1 в начале сада. Майкл видел над головами толпы только верхние крылья машины и капот мотора, но почувствовал, как быстрее побежала кровь по жилам. Он никогда не видел ничего подобного.
У машины был длинный нос, создающий впечатление большой силы, прекрасные отклоняющиеся и сходящиеся под углом крылья, что обещает скорость, а на контрольном щитке множество приборов — гарантия устойчивости послушания.
Эндрю протиснулся сквозь возбужденную толпу и пошел навстречу Майклу; из угла его рта под лихим углом торчал янтарный мундштук.
— Смотрите, спящая красавица встает, как Афродита из морской пены.
— Эндрю, это наконец SE5a[29], верно? — перекричал гул толпы Майкл, и Эндрю схватил его за руку и подтащил к себе.
Толпа расступилась перед ними. Майкл подошел и остановился в благоговении. С первого взгляда он понял, что самолет тяжелее и сильнее немецкого «альбатроса», а какой двигатель! Огромный! Гигант!
— Двести лошадиных сил!
Эндрю любовно похлопал по корпусу двигателя.
— Двести лошадиных сил, — повторил Майкл. — Мощнее немецких «мерседесов».
Он подошел и погладил прекрасную слоистую древесину пропеллера, глядя на вооружение самолета.
На верхнем крыле на турели Фостера установлен пулемет «льюис» калибра.303 — легкое, надежное и эффективное оружие, стреляющее поверх пропеллера, — а под ним на фюзеляже перед кабиной смонтирован более тяжелый «виккерс» с прерывателем, позволяющим стрелять прямо через пропеллер. Два пулемета, наконец у них два пулемета и двигатель, достаточно мощный, чтобы нести в бой!
Майкл издал боевой клич горцев, которому его научил Эндрю, а Эндрю снял крышку с фляжки и брызнул на капот двигателя несколько капель виски.
— Да будет благословен этот самолет и все, кто на нем летает, — возгласил он нараспев, потом сделал глоток из фляжки и протянул ее Майклу.
— Ты летал на нем? — голосом, хриплым от жгучего виски, спросил Майкл, бросая фляжку ближайшему офицеру.
— А кто, по-твоему, привел его из Арраса? — возмущенно ответил Эндрю.
— И как он в полете?
— Как девица, которую я знавал в Абердине: быстро ложится, легок на подъем, а в промежутках сама мягкость и любовь.
Собравшиеся пилоты завопили и засвистели, и кто-то крикнул:
— Когда сможем полетать на нем, сэр?
— В порядке старшинства, — ответил Эндрю и злорадно улыбнулся Майклу. — Если бы только капитан Кортни был в состоянии летать.
И он покачал головой с насмешливым сочувствием.
— Биггз! — закричал Майкл. — Где мой летный комбинезон?
— Я так и подумал, что он вам понадобится, сэр.
Биггз вышел из толпы и помог Майклу одеться.
Могучий мотор «Уолсли Вайпер» легко понес SE5a по грязной полосе, и когда хвост чуть поднялся, перед Майклом открылся поразительный вид поверх кожуха мотора. Майкл словно оказался на трибуне для зрителей.
«Попрошу Майка снять этот маленький ветровой козырек, — решил он, — и тогда буду видеть любого гунна за сто миль».
Он поднял большую машину с земли и улыбнулся, чувствуя, как она набирает высоту.
— Быстро вверх, — сказал Эндрю, и Майкл почувствовал, как его прижимает к сиденью; он выше задрал нос «уолсли», и они начали подниматься, как стервятники в восходящих потоках воздуха.
«Ни один „альбатрос“ не сможет уйти от нас в подъеме», — восторгался Майкл. На высоте пятьсот футов он выровнял машину и начал правый поворот; поворот становился все круче, Майкл изо всех сил тянул за ручку, продолжая держать нос вверх, правое крыло вертикально было устремлено к земле, из-за центробежной силы кровь отхлынула от головы, перед глазами все посерело и потеряло цвет. Тогда Майкл развернул самолет в противоположную сторону и закричал, перекрикивая гул двигателя и вой ветра: