- Так что? Мы выходим или ждём леваков? - поинтересовался Мандаринов, обескураженный такой организацией.
- Мы идём к ним, - ответила Надежда. - А потом через торговый центр - на Манежку.
- Да там выход на площадь наверняка закрыт, - возразил Мандаринов.
- Разведку надо послать для начала, - предложил Марк.
- Идём. Они сказали, что выход свободен, - сказала Митюшкина и помахала рукой, показывая, куда двигаться.
Толпа медленно и неуклюже, словно огромная амёба, потекла от эскалатора к лестницам перехода на «Охотный ряд».
Мандаринов оказался в хвосте колонны движущейся по длинному тоннелю со сводчатым потолком и тускловатым освещением. Он потерял из виду и Марка, и Надежду. Дозвониться до них в переходе оказалось делом безнадёжным.
На «Охотном Ряду» никаких левых не нашлось. Мандаринов услышал, как кто-то сбоку по телефону пытается выяснить, куда они делись, но собеседник, похоже, сам не в курсе.
Послышались разговоры, что выход на Манежную площадь через торговый центр перекрыт. Но это не остановило часть активистов, они отправилась проверять слухи. Оставшиеся снова разбились на кучки, некоторые из них двинулись обратно, надеясь выйти к памятнику Марксу с «Театральной».
Всех знакомых Мандаринов потерял. Не зная ничего про выход на Манежку, тоже пошёл обратно. Уже поднимаясь на поверхность, он заметил несколько человек, которые обсуждают скверное управление и планирование акции.
- Вы кто? - спросил Мандаринов.
Те подозрительно покосились и назвали в ответ непроизносимый набор букв какой-то аббревиатуры, ничего не значащей для Мандаринова.
- Тоже на акцию? - поинтересовался он.
- Да, - ответил один из активистов.
Похоже, они не горят желанием общаться. Когда поднялись к выходу, поспешно удалились.
Выйдя из метро, Мандаринов осмотрелся. Площадка заполнена людьми: одиночками, парами, тройками и небольшими группами. Справа стоит несколько автобусов средних размеров, с окнами, закрытыми шторками, очевидно, омоновских.
Прямо метрах в тридцати расположен ряд сувенирных павильонов, стилизованных под избушки. Выходящие из метро скапливаются на ограниченном пятачке перед рядами и хаотично бродят, не зная что делать и куда себя деть. В центре этого пространства ходит омоновец с мегафоном и просит уважаемых граждан разойтись.
Мандаринов повернул левее и пошёл вдоль павильонов. Здесь должен быть проход к памятнику Жукову и на Манежную площадь.
Впритык к ряду павильонов пристроены железные ограждения. Они идут параллельно стене музея и образуют коридор метра четыре шириной. Вдоль барьера стоят солдаты-срочники, а за их спинами всё пространство до громады гостиницы «Москва» занято автозаками и омоновскими автобусами. В проходе плотность народа гораздо выше - больше активистов и журналистов, последних легко отличить по фотоаппаратам с огромными объективами.
Пройдя с десяток шагов, Мандаринов упёрся в плотную стену человеческих спин. Журналисты стоят впереди и на крыльце Музея, откуда тоже пытаются снимать, повисая на перилах и протягивая руки с фотоаппаратами вверх.
Мандаринов попытался разглядеть хоть что-то, но из-за голов и вытянутых рук ничего не видно. Зато хорошо слышны лозунги.
- Долой самодержавие! Нет незаконным выборам! Выборы - фарс! - несётся из-за спин.
Народ лозунги не подхватил и они затихли. Мандаринов увидел, как четыре омоновца в шлемах и бронежилетах тащат за руки, за ноги в автозак одного такого крикуна, который продолжает орать.
Затем омоновцы выстроились в две цепи и начали вытеснять толпу из коридора на площадку между метро и торговыми рядами.
В первом ряду, сцепившись локтями, идут салаги, похожие на курсантов, а им в спины упираются здоровые космонавты в шлемах, бронежилетах и пластиковой броне.
Мандаринов с удивлением воззрился на двухметрового здоровяка. Это что-то новенькое, слишком много защиты. Обычно на митинги оппозиции омон экипируют бронежилетом и шлемом, за который их и называют космонавтами. Эти же одеты в пластиковые доспехи, которые полностью закрывают голень и колени, плечи, запястья, словно они ждут серьёзных столкновений. Но почему тогда без щитов?
Первыми прошли журналисты, надеясь взять хороший план сцены вытеснения. Активисты же не горят желанием уходить с площади, потому всячески упираются.
Лозунгов больше не слышно, всех заводил растащили по автозакам. А двойной строй, как поршень, выдавливает толпу. Впереди шествует омоновец с мегафоном:
- Уважаемые граждане, пройдите в метро, не мешайте проходу других граждан.