Слава прыжками спустился по лестнице - благо не высоко, а на лифт нет времени - и выскочил из подъезда.
- Вот заразы, - выругался он, когда не обнаружил машины перед подъездом.
Сплюнул и набрал код на домофоне. Прошло полминуты, минута. Казимир не ответил.
- Да, какого хрена?! - снова выругался и боязливо взглянул в окружающий мрак.
Нет ответа. Раздался писк, и вышла женщина с собакой.
Везёт.
Слава рванул вверх по лестнице.
Он внутренне напрягся, увидев приоткрытую дверь в квартиру Казимира, хотя тот был напуган и закрыл её на замок.
Распахнул дверь.
- Блять!
Тут же стошнило недавно выпитым чаем.
Казимир лежит в коридорчике у двери. Вокруг головы растекается лужа крови, по стенам - брызги мозгов.
Слава не понял, как добрался домой. Память сохранила лишь какие-то обрывки, зато раз за разом услужливо подсовывала картинку с мёртвым уфологом. Что он делал дома, как смог уснуть в таком состоянии, не запомнил.
*****
Остатки дня перед походом на Триумфальную Мандаринов ел, спал и читал новости.
День выдался прохладнее понедельника. Всё тот же мерзкий ветер, но теперь не с дождём, а с мелкой снежной крошкой, секущей лицо. Оделся потеплее и, охая от боли, выдвинулся.
Сама площадь всё так же огорожена забором, отделяющим места раскопок от пешеходной зоны и проезжей части. Свободен лишь небольшой пятачок у памятника Маяковскому, к которому ведёт проход метра полтора шириной.
К этому моменту вокруг скопилось немало народа, участники же разных прокремлёвских организаций, они же нашисты, заняли дорогу между концертным залом Чайковского и огороженной площадью. Их отделили металлическими заборчиками, где те вопят что-то победное.
- Прям, как дикие звери - стоят в загончиках, верещат, - прокомментировал Мандаринов.
- Точно! - согласился какой-то парень, снимающий планшетом происходящее вокруг.
- Давно здесь эти клоуны? - он кивнул на «зверей» в загородке.
- Не знаю, я пришёл - их тут уже толпы собрались, - ответил парень, и его оттёр поток выходящих из метро.
Мандаринов попытался подойти ближе, но омон выстроил коридоры в стороны только от площади. Так что всем, выходящим из метро, безотносительно их политизированности приходится идти, куда послали.
Нашисты начали барабанить и снова что-то неорганизованно кричать. В ответ со всех сторон послышалось разрозненно «Позор». Мандаринов присоединился, подстраиваясь под ритм.
Крики быстро слились в общий ор, и над площадью понёсся организованный вопль сотен и тысяч человек: «Позор!», «Позор!», «Позор!». Вопль заглушил и барабаны нашистов, и мегафоны омоновцев.
Омон начал выстраивать цепь, отделяя нашистов в загончике от активистов вокруг. Мандаринов увидел дюжих космонавтов со щитами в паре метров от себя. Те заняли позицию, оттерев толпу на метр-другой от ограждений.
Сильно толкнули щитом. Мандаринов потерял равновесие, споткнулся и упал. Выругался от боли и попытался подняться. Кто-то из толпы подхватил его под руки, помогая.
- Жулики и воры! - раздалось где-то над ухом.
И толпа тут же подхватила:
- Жулики и воры - пять минут на сборы, - понеслось над площадью.
Нашисты закричали в ответ и начали барабанить. Их противники засвистели.
Мандаринов увидел, что космонавты со щитами начали расчищать путь нашистам, чтобы те могли перейти Тверскую и пойти по Садовому кольцу. Они потеснили толпу и стали выхватывать из неё отдельных людей, которых тут же тащат по коридорчику между ограждением и цепочкой космонавтов.
В толпе началась давка и послышались панические крики, люди бросились спасаться. Пара космонавтов выбежала прямо на Мандаринова. Из-за травм он не смог быстро увернуться, и один из омоновцев схватил его.
- Да что я сделал? - закричал Мандаринов, но в ответ получил кулаком по почкам и затих.
В скрюченном состоянии провели до грузовика.
- Принимай, - произнёс омоновец, обращаясь к стоящему внутри автозака коллеге.
Сегодня нагнали не обычных автобусов, а фургонов на базе военных «Уралов». В таких нет окон, забираться в них нужно по лесенке из нескольких ступеней, и внутри гораздо менее комфортно, чем в автобусах.
- Пошёл, - крикнул сопровождающий омоновец и толкнул на лесенку.
Мандаринов скривился от боли и упёрся руками в борт.
- За что меня задержали?
Омоновец ударил в бок, и Мандаринов согнулся.
- Пошёл, я сказал! - крикнул космонавт.
Принимающий схватил Мандаринова за руку и потащил вверх.
- Отпусти, сволочь, - в ответ Мандаринов попытался дать другой рукой омоновцу по морде, благо голова у него без шлема.