Тот закрылся плечом и продолжил тащить.
Омоновец сзади поднял ноги Мандаринова, отчего он повис почти в горизонтальном положении. Погрузили, как дрова.
- Чё разлёгся? - рявкнул омоновец в автозаке и приложился тяжёлым ботинком в бок.
Мандаринов вскрикнул и скрючился на полу.
Омоновец открыл решётчатую дверь и, подгоняя пинками извивающегося по полу Мандаринова, загнал его внутрь. После чего с лязгом захлопнул решётку.
В фургоне нет света кроме того, что проникает через решётку, поэтому не видно почти ничего. Несколько задержанных прижались к дальней стене - подальше от больного на голову правоохранителя.
Мандаринов отдышался и попытался подняться на четвереньки. Тело отозвалось тупой болью от старых и новых травм.
- Давайте помогу, - раздался женский голос, и чьи-то руки потянули Мандаринова к сидению у стены.
Мандаринов со стоном расположился на жёсткой поверхности, когда в камеру затолкали ещё пару человек.
Вытер кровь из разбитого носа и огляделся. Фургон почти полон.
Внешняя дверь закрылась, и внутри зажёгся свет. Автомобиль дёрнулся так, что все едва не попадали, и, сотрясаясь, поехал.
Женщина средних лет протянула ему носовой платок.
- Как чувствуете себя? - спросила она.
- Паршиво.
Суд, конечно, не принял никаких свидетельств относительно избиения. В чём Мандаринов и не сомневался. После суда он съездил в травму, чтобы зафиксировать телесные повреждения, но, как потом оказалось, мог бы и не дёргаться.
Вечером следующего дня Мандаринов прочёл в новостях, что накануне было задержано не то пятьсот, не то семьсот человек. Количество сообщений о жестоких избиениях в автозаках превысили все пределы, но никаких расследований никто и не подумал объявлять, даже по делам активистов, широко известных в узких кругах. Такая наглость вызвала бурю возмущения.
Сверхпопулярным стал ролик, в котором малограмотная нашистка из Иваново хвалится, что разбила три барабана, и объясняет, почему Путин - это хорошо, ну там рожь… вот это всё. Мандаринов начинал дико ржать и одновременно кривиться от боли, когда вспоминал эту нелепость.
* * * * *
Утром Святослав проснулся, как ни в чём не бывало. Это его «ни в чём не бывало» длилось секунды три, пока он не вспомнил события прошлой ночи. Бросился к унитазу, и его бы снова стошнило, будь хоть что-нибудь в желудке. Хлебнул воды из-под крана - вот теперь стошнило по-настоящему.
Он стоял, опираясь на стену, когда позвонили. Не сразу сообразил, что звонят в дверь, а не домофон.
- Кто там? - спросил он обречённо.
- Откройте, полиция.
Слава несколько секунд переваривал сообщение, а потом заметался по квартире, схватившись за голову.
А за дверью всё так же стучат и требуют открыть.
Остановился у окна, прижался лбом к холодному стеклу, пытаясь хоть как-то упорядочить мысли. Под окнами стоит авто, которое вчера так и не попало в объектив смартфона. Оперевшись спиной на закрытую дверь и скрестив руки на груди, стоит человек в чёрном плаще и тёмных очках.
- Вот же суки, - шёпотом проговорил Слава. - Падлы! Ваших же рук дело.
Задуматься о мотивах и целесообразности Святослав не успел.
- Откройте, или мы будем вынуждены выломать дверь! - раздался голос снаружи.
Натянул ботинки, накинул куртку и метнулся на балкон. Сейчас он слишком напуган и зол, чтобы размышлять и действовать рационально.
Перебраться через перила несложно. Сложно спрыгнуть с высоты второго этажа, особенно если нет толстой снежной подушки.
Что за декабрь без снега?
Короткий миг невесомости, удар подмёрзшей земли. Ботинки пробили корку, словно панцирь, и на несколько сантиметров ушли в ещё мягкую грязь. Пока выдирал себя из почвы, поднимался, человек в чёрном, до этого наблюдавший всю акробатику, сел в машину, и она тронулась.
Слава рванулся вслед.
- Стоять! - с криками из-за угла выбежали два бойца в камуфляже, масках и с автоматами.
За ними, придерживая фуражку, появился полноватый человек в форме и пистолетом наголо.
Слава остановился, собственно, бежать ему теперь некуда и незачем. Но лишь после того, как бойцы грубо повалили его и сковали за спиной руки наручниками, он понял, что совершал побег, а не преследовал людей в чёрном.
Его вытащили из микроавтобуса. Двое спецназовцев заломили скованные руки, Святослав согнулся пополам, в таком состоянии и повели на допрос.
Судя по тому, что лестница ведёт вниз - это подвал, по крайне мере здесь нет окон и темно. Стол, стул и настольная лампа. Усадили, направили свет в глаза. Допрос начался.
- Признаваться будем? - произнёс один из двух опрашивающих, оставшихся в комнате.