— Под дебрями ты имеешь в виду Лабиринт?
— Типа того, — нижняя губа Гроувера задрожала. — Сеть туннелей под Южной Калифорнией. Мы думаем, что это часть большого Лабиринта, но с ней что-то происходит. Как будто этот его участок был… заражён. Будто у него лихорадка. Пожары случаются чаще и становятся сильнее. Иногда они объединяются и извергаются… Смотри!
Он указал на юг. На склоне ближайшего к нам холма, в четверти мили от основания в небо взметнулся столб жёлтого пламени, напоминающего кончик огонька сварочной горелки. Потом он исчез, оставив после себя участок оплавленного камня. Я представил, что могло бы случиться, стой я на том месте в момент извержения.
— Это не нормально, — сказал я.
Мои лодыжки стали ватными, словно это у меня были фальшивые ноги.
Гроувер кивнул.
— У нас и без того было полно проблем с Калифорнией: засуха, климатические изменения, загрязнение — стандартный набор. Но эти вспышки… — выражение его лица посуровело. — Это какая-то магия, недоступная нашему пониманию. Я здесь уже почти год, пытаюсь найти источник жары и ликвидировать его. Я потерял так много друзей…
Его голос надломился. Я понимал, что значит терять друзей. За прожитые мной века я потерял многих дорогих мне смертных, но в тот момент один конкретный случай всплыл у меня в памяти: грифон Элоиза, погибшая в битве за Вэйстейшн, защищая своё гнездо и нас всех от нападения императора Коммода. Я вспомнил её безжизненное тело, перья, медленно осыпавшиеся на грядку с кошачьей мятой в огородике Эмми на крыше…
Опустившись на колени, Гоувер обхватил ладонью пучок ростков. Листья с них осыпались.
— Слишком поздно, — пробормотал он. — Когда я был в поиске и ещё не встретил Пана, у меня по крайней мере была надежда. Я думал, что найду его, и он спасёт всех нас. Теперь же… бог дикой природы мёртв.
Я вглядывался в сверкающие огни Палм-Спрингса, пытаясь представить себе Пана в таком месте. Да, люди неслабо «потрудились» над природой. Неудивительно, что Пан ослаб и ушёл из этого мира. То, что осталось от его духа, он завещал своим последователям — сатирам и дриадам, доверив им свою миссию по защите дикой природы.
Я бы сказал Пану, что затея ужасная. Как-то раз я выбрался в отпуск и доверил сферу музыки своему последователю Нельсону Риддлу, а вернувшись спустя пару десятилетий обнаружил, что поп-музыка захвачена унылыми скрипками и бэк-вокалистами, а по телевизору в прайм-тайм играет на аккордеоне Лоренс Велк.
Больше. Никогда.
— Пан гордился бы твоими усилиями, — сказал я Гроуверу.
Мне и самому эти слова показались не вполне искренними.
Гроувер поднялся.
— Мои отец и дядя пожертвовали своими жизнями, пытаясь найти Пана. Если бы только кто-нибудь помог нам продолжать его дело… Людям, кажется, абсолютно все равно. Даже полубогам. Даже…
Он оборвал себя на полуслове, но я заподозрил, что он собирался сказать: «Даже богам».
И я не мог сказать, что он неправ.
Боги обычно не оплакивают гибель грифона, пары дриад или одной-единственной экосистемы. «Пф, — думаем мы. — Это не наше дело!»
Но чем дольше я был смертным, тем больше задевала меня даже самая малая потеря.
Ненавижу быть смертным.
Мы шли по дороге, огибавшей стены элитного жилого комплекса, по направлению к неоновым вывескам магазинчиков вдалеке. Я внимательно смотрел под ноги, каждый раз гадая, не превратит ли меня новая вспышка пламени в Лестер-фламбе[5].
— Ты сказал, что всё связано, — вспомнил я. — Думаешь, это третий император создал огненные дебри?
Гроувер огляделся, будто император в страшной маске мог выскочить из-за пальмы с топором. С учётом моих подозрений относительно личности этого императора, эта фантазия была не так уж неправдоподобна.
— Да, — ответил он, — но мы не знаем, как и зачем. Не знаем даже, где его база. Судя по всему, он постоянно передвигается с места на место.
— А… — я сглотнул, боясь задать вопрос. — А что насчёт его личности?
— Знаем только, что он использует монограмму НГ, что означает «Неос Гелиос».
У меня возникло ощущение, словно сурок прогрызает себе путь внутри моего позвоночника.
— «Новое Солнце» на греческом.
— Точно. А римского императора с таким именем не было.
«Не было, — подумал я. — Но это был один из его любимых титулов».
Я решил не делиться этими сведениями; только не здесь, в темноте, когда рядом лишь нервный сатир. Если бы я озвучил то, что теперь знал наверняка, нам оставалось бы только потерять самообладание и разрыдаться в объятиях друг друга, а это было бы и неловко, и бесполезно.
5
фламбирование, иногда «фламбе», в кулинарии — приготовление пищи в условиях естественного огня