Выждав некоторое время — казалось, годы, — я собрался уже было рискнуть и сказать что-нибудь вроде: «Вытащите меня отсюда, а не то меня сейчас вырвет», но Гроувер зажал мне рот ладонью. Я плохо видел его в темноте, но различил, что он, тревожно распахнув глаза, бешено мотает головой. Тренер Хедж тоже выглядел напряжённым. Его нос дрожал, как будто он почуял что-то, что пахло даже хуже, чем мусор.
Затем я услышал цоканье копыт по асфальту, приближавшееся к месту, где мы прятались.
— Да… всё просто прекрасно, — проворчал низкий голос.
Морда животного понюхала край нашего мусорного бака, возможно, выискивая выживших. Нас.
Я старался не заплакать и не обмочить штаны. В одном я преуспел. Оставлю вам самим полагать, в чём именно.
Крышки мусорного бака остались закрытыми. Возможно, мусор и горящий склад скрыли наш запах.
— Большой К? — сказал тот же низкий голос. — Да. Это я.
Поскольку ответа мы не услышали, я предположил, что пришедший говорил по телефону.
— Нет, это место уничтожено. Я не знаю. Макрон, должно быть… — он замолчал, как будто человек, говоривший с ним, разразился тирадой.
— Я знаю, — сказал пришедший. — Возможно, это была ложная тревога, но… О, чёрт. Человеческая полиция уже в пути.
Сразу же после этих слов я услышал в отдалении негромкий вой сирен.
— Я могу обыскать территорию, — предложил пришедший. — Возможно, стоит проверить те руины на холме.
Хедж и Гроувер взволнованно переглянулись. Под руинами явно имелось в виду наше убежище, где сейчас оставались Мелли, маленький Хедж и Мэг.
— Знаю, вы думаете, что приняли все меры, — продолжил пришедший. — Но говорю вам, это место всё ещё опасно. Я утверждаю…
На этот раз до меня донёсся едва слышный, но полный ярости голос, дребезжавший по ту сторону трубки.
— Ладно, К, — сказал пришедший. — Да. Наколенники Юпитера[9], успокойтесь! Я просто… Ладно. Ладно. Возвращаюсь.
По его раздражённому вздоху я понял, что разговор закончился.
— Этот парень доведёт меня до колик, — сам себе ворчливо пожаловался говоривший.
Что-то ударило в бок нашего бака, прямо рядом с моим лицом. Затем раздался стук копыт, удаляющийся от нас.
Спустя несколько минут я ощутил себя в достаточной безопасности, чтобы взглянуть на двух сатиров. Мы молча согласились, что нам нужно выбираться из мусорного контейнера до того, как мы умрём от удушья, теплового удара или запаха моих штанов.
Оказавшись снаружи, мы увидели, что аллея завалена дымящимися кусками искорёженного металла и пластика. От самого склада остался только почерневший корпус, внутри него до сих пор вихрилось пламя, поднимая ещё больше столбов дыма в затянутое пеплом ночное небо.
— К-кто это был? — спросил Гроувер. — Судя по запаху, он вроде сидел на лошади, но…
Нунчаки тренера Хеджа стукнули друг о друга в его руках.
— Может быть, кентавр?
— Нет, — я опустил ладонь на помятый металлический бок контейнера, на котором безошибочно угадывался отпечаток подкованного копыта… — Это лошадь. Говорящая лошадь.
Сатиры уставились на меня.
— Все лошади говорят, — сказал Гроувер. — Просто они говорят на лошадином.
— Подожди, — Хедж нахмурился. — Ты говоришь, что понял слова лошади?
— Да, — сказал я. — Эта лошадь говорила по-английски.
Они ожидали объяснений, но я не мог сказать больше. Сейчас, когда мы были вне непосредственной опасности, когда мой уровень адреналина снижался, я понял, что охвачен холодным, тяжким отчаянием. Если до этого я питал хоть какие-то надежды, что ошибался по поводу врага, с которым мы встретимся, то теперь все надежды были разрушены.
Гай Юлий Цезарь Август Германик… Как ни странно, это имя могло принадлежать нескольким известным древним римлянам. Но господин Невия Сутория Макрона? Большой К? Неос Гелиос? Единственный римский император, владевший говорящей лошадью? Это мог быть только один человек. Один ужасный человек.
Мигающие огни скорой помощи мерцали на фоне листьев ближайших пальм.
— Нам нужно убираться отсюда, — сказал я.
Глисон уставился на руины магазина армейских товаров.
— Да. Давайте пройдём к передней части магазина, посмотрим, уцелела ли моя машина. Вот бы я смог вынести с собой немного походного снаряжения!
— Есть кое-что хуже, — я прерывисто вздохнул. — Мы узнали личность третьего императора.
Взрыв ничуть не повредил жёлтый Форд Пинто 1979 года. Конечно, нет. Такая уродливая машина не может быть уничтожена чем-то меньшим, чем всемирный апокалипсис. Я сел назад, надев новые ярко-розовые камуфляжные штаны, подобранные в развалинах магазина армейских товаров. Я был в таком оцепенении, что почти не помнил, как мы подъехали к окошку для обслуживания автомобилистов в Enchiladas del Rey и взяли достаточно комбинированных блюд, чтобы накормить несколько дюжин духов природы.