Выбрать главу

Вернувшись к руинам на вершине холма, мы собрали совет кактусов.

В Цистерне было полно дриад пустынных растений: дерево Джошуа, Опунция, Алоэ Вера и многие другие — все они были одеты в колючую одежду и изо всех сил старались не уколоть друг друга.

Мелли хлопотала над Глисоном, то осыпая его поцелуями и говоря, каким он был храбрым, то в следующий миг ударяя его и обвиняя в том, что она могла остаться вдовой и воспитывать малыша Хеджа одна. Ребёнок, которого, как я узнал, звали Чак, проснулся и был не очень-то доволен. Он пинал живот пытавшегося его удержать отца копытцами и дёргал его козлиную бородку своими пухленькими маленькими кулачками.

— Но с другой стороны, — сказал Хедж Мелли, — мы купили энчилады, и я добыл такие крутые нунчаки!

Мелли подняла взгляд к небесам, возможно, желая вернуться к простой жизни незамужнего облака.

Что касается Мэг МакКэффри, она пришла в себя и выглядела хорошо, как никогда, только немного засаленно (большое спасибо за это лечебным свойствам Алоэ Вера). Мэг сидела на краю бассейна, свесив босые ноги в воду и стащив очки у дерева Джошуа, который стоял рядом, привлекательно-задумчивый в своем хаки.

Я спросил Мэг, как она себя чувствует — потому что я не я, если не поинтересуюсь, — но она отмахнулась, утверждая, что в порядке. Думаю, моё появление её попросту смутило, так как она пыталась незаметно пялиться на Джошуа, на что я закатил глаза.

«Девочка, я вижу тебя, — захотелось сказать мне. — Ты плохо скрываешь свои мысли, и нам правда стоит поговорить о западании на дриад».

Но мне не очень-то хотелось получить приказ дать себе пощёчину, так что я предпочёл держать рот на замке.

Гроувер раздал всем тарелки с энчиладой. Сам он ничего не ел — верный признак того, как сильно он был встревожен, — а шагал по периметру бассейна, барабаня пальцами по своим свирелям.

— Ребята, — произнес он. — У нас проблемы.

Я не представлял Гроувера Ундервуда в качестве лидера. Тем не менее как только он заговорил, все прочие духи природы сосредоточили на нём всё своё внимание. Притих даже малыш Чак, повернув голову туда, откуда доносился голос Гроувера, как если бы нашёл что-то интересное или достойное пинка.

Гроувер рассказал обо всем, что произошло с нами после нашей с ним встречи в Индианаполисе. Он поведал о наших днях в Лабиринте — о карьерах и ядовитых озерах, неожиданных волнах огня, стае стриксов и спиралеобразном пандусе, что привел нас в эти развалины.

Дриады нервно оглядывались по сторонам, как будто представляли Цистерну наполненной демоническими совами.

— Вы уверены, что мы в безопасности? — спросила низенькая, полная девушка с мелодичным голосом и красными цветами в волосах (возможно, растущими прямо в них).

— Не знаю, Реба, — Гроувер взглянул на Мэг и на меня. — Ребята, это Ребуция. Реба, если кратко. Она — саженец из Аргентины.

Я вежливо помахал. Раньше я никогда не встречал аргентинских кактусов, но у меня слабость к Буэнос-Айресу. Вы не танцевали настоящее танго, если вашей парой не был греческий бог в Ла Вентане.

Гроувер продолжил:

— Не думаю, что раньше здесь был вход в Лабиринт. Сейчас он запечатан. Я думаю, Лабиринт помогал нам, привел нас домой.

— Помогал нам? — Опунция выглянула из-за своей сырной энчилады. — Тот Лабиринт, что укрывает огонь, разрушающий целый штат? Тот Лабиринт, который мы исследовали несколько месяцев, пытаясь обнаружить источник этого огня, но все безуспешно? Тот Лабиринт, что проглотил несколько наших поисковых групп? Что же тогда происходит, когда Лабиринт не помогает нам?

Прочие дриады согласно заворчали. Некоторые даже буквально ощетинились.

Гровер вскинул руки, призывая к тишине.

— Я знаю, что все мы переживаем и расстроены. Горящие дебри — это не весь Лабиринт. И, по крайней мере, сейчас у нас есть некоторые идеи, почему император устроил его именно таким образом. Все из-за Аполлона.

Кучка кактусовых духов обернулась посмотреть на меня.

— Внесем ясность, — сказал я тонким голосом. — Это не моя вина. Гроувер, скажи им. Скажи своим очень милым… очень колючим друзьям, что это не моя вина.

Тренер Хедж хмыкнул.

— Ну, похоже, что твоя. Макрон сказал, что дебри — это ловушка для тебя. Возможно, из-за Оракулов, что ты ищешь.