Буше заплатил по счету, и, когда они пошли к выходу, рука Дон проскользнула в его руку. Они двинулись по Сен-Шарль-авеню и подошли к массивной постройке с бело-голубым лепным декором, несколькими малыми фронтонами, круглой башенкой на углу и маркизами в тон: это был «Дворец командора», шедевр викторианской архитектуры.
Метрдотель приветствовал Дон так, будто заведение посетила особа королевской крови. Их усадили за столик, Буше, извинившись, отошел в уборную. Он вытирал руки, когда из кармана пиджака раздался голос:
— Не вовремя вы встали из-за стола. Она как раз разговаривает по мобильнику, но вы слишком далеко.
— Пальметто? Но мой телефон не звонил.
— Он постоянно на связи. Считайте, это ваш охранник.
— А я думал весело провести вечерок.
— Угу, и вот из всех баров во всех городах мира она заходит именно в тот, где сидите вы. Ты что, правда такой наивный?
Буше сказал:
— Мне это не нравится.
— В любом случае возвращайтесь и разговорите ее.
Вернувшись к столику, он заметил, что Дон закрывает сумочку — возможно, прячет мобильный телефон. Пришлось признать очевидное: эта встреча — далеко не случайность.
— Звонила боссу, — сказала она. — Доложила, что мы тут вместе, и он приказал вытянуть из вас как можно больше информации. Я сказала, что попробую, однако соврала. Я уже сказала — шпионить за вами мне поручено только с завтрашнего дня. Давайте хорошо проведем вечер, не возражаете?
— Обеими руками «за».
Они сделали заказ, он стал расспрашивать о ее семье.
— Я — последний отпрыск новоорлеанской ветви Фэллонов, — сказала она. — У меня был старший брат, но его убили в Ираке.
— Я тоже последний. Вырос в каджунском городке, в байу. Единственный сын — мама умерла, когда я был еще маленьким, папа недавно. Он, по крайней мере, дожил до того дня, когда меня назначили судьей.
— А теперь вы больше не судья, да?
— Ушел в отпуск, — ответил он. — А чем вы занимаетесь в «Рексконе»?
— В основном согласовываю всякие биржевые операции. Заполняю таблицы до потери сознания. Страшная тоска. — Тут подошел официант с их заказами. — Вот, самое время, а то я бы уморила вас скукой.
Разговор перешел на еду. «Дворец командора» славился креольской кухней. Девиз их был «Сто миль от поля до тарелки».
После ужина Буше проводил Дон домой, постоял на крыльце, пока она отпирала дверь.
— Зайдете выпить на посошок? — предложила она.
— Нет, спасибо. Может быть, в другой раз. Много чего нужно подготовить к завтрашнему дню. Завтра решающий момент и для меня, и для вашей организации. Если им не понравится то, что я представлю, мне скажут адье.
— Полагаю, вы некоторое время у нас продержитесь. Я замолвила за вас словечко. — Она наклонилась и поцеловала его в губы. — И мы еще успеем познакомиться поближе.
— Буду очень рад.
У самой двери она остановилась. Послала ему воздушный поцелуй, потом вошла, заперла дверь за собой. До гостиницы, где стояла его машина, было совсем недалеко.
— Вы ей понравились, — заметил Пальметто. — Где она вас поцеловала?
— У входной двери, соглядатай.
— Надеюсь, вы понимаете, что биржевые бумаги — это совсем не тоска. Возможно, эта дамочка — важная часть головоломки.
— Вы меня сегодня уже предупреждали на ее счет.
— Я всего лишь сказал, что ваша встреча — довольно странное совпадение. Но выглядит она вполне искренней. Похоже, не лжет, впрочем, и говорит немного. Попробуйте позадавать ей вопросы позаковыристее. В этом телефоне, кроме прочего, стоит приложение-полиграф.
— Шутите.
— Нет. Придумайте вопросы на засыпку.
— Ладно, — согласился Буше.
Что касается вопросов, у него у самого подобралась парочка. Он позвонил Малике. Плевать ему было, слушает Пальметто или нет, и если этот детектор лжи и правда работает…
Телефон ее звонил и звонил. Он уже собирался разъединиться. И опять она ответила, задыхаясь.
— Алло?
— Я не вовремя? — осведомился он.
— Да нет, ничего. Просто телефон был в машине, пришлось к нему бежать.
— А ты где?
— В долине Нэпа. Ищем места для съемок. Как раз добрались до замечательного местечка, будем дегустировать вино.
— То есть говорить ты не можешь.
Он услышал, как она вздохнула.
— Понимаешь, я сейчас очень занята, и я тебе об этом уже говорила. Это может подождать до моего возвращения в Нью-Йорк?
— Малика, я…
— Джок, придется подождать.
Джок разъединился, доехал до дома, и в тот вечер забрал с собой в постель свой гнев и все неразрешенные вопросы.