– А можно я поводом стану? – спросила вдруг Венера, с интересом глядя на чернобрового парня.
Она еще стояла на месте, но уже двигала бед-рами в такт своим тайным желаниям.
Данила настороженно смотрел на нее. Не страшно, если она запала на чернявого красавчика, но вдруг решила стать яблоком раздора? Может, ей хочется, чтобы Данила из-за нее дрался, угодно сразу двух зайцев убить: и с красавчиком переспать, и ревность к себе вызвать?
Ревности не будет, но если Данила откажется от выяснений, то Маша причислит его к трусам. А она уже заинтригованно смотрела на него. Ей интересно было, как будут развиваться события. Да и всем прочим тоже.
– Да они и без всякого повода вас отсюда вышвырнут, – сказал Данила.
Красавчик смотрел на них, но не замечал ни Венеры, ни Маши. Его интересовали только парни. Он смотрел на них как на врагов, которым нужно дать бой.
– Что им от нас надо? – Шурик заметно разволновался.
– Пойду и спрошу! – Венера стронулась с места, плавно покачиваясь.
Так лодка отчаливает от пирса на большой волне.
– Да погоди ты, – остановил ее Степа. – Нечисто здесь что-то. Давайте в дом.
– Уезжать отсюда нужно, – заявила Маша.
В этот момент с шезлонга поднялась одна из девушек. Роскошные черные волосы, ровный мягкий загар, красивое, главное, осмысленное лицо. Именно то, что мужчины ценят в брюнетках. Да и фигурка не подкачала. Высокая грудь, тонкая талия.
– Да уезжай. – Степа махнул на Машу правой рукой.
В левой он держал несуществующий бинокль и на брюнетку смотрел в оба глаза.
– Сама?! – возмущенно спросила Маша.
Данила уже было открыл рот, но Степа его опередил:
– Шуток не понимаешь?
– Ну и шутки у тебя. То змеи, то… Может, это тоже змея? – Маша кивнула на брюнетку, которая что-то говорила своей подружке, одним глазом посматривая на Степу.
Похоже, она уловила флюиды, исходящие от него и направленные на нее.
– Красивая змея, – сказал Данила.
Брюнетка его впечатлила, но мысленная фотография с ней угодила в архив, а не в оперативную память. Не запала эта девочка в душу, потому что Маша с легкостью затмевала не только ее, но и всех прочих женщин на свете. Данила только рад был столкнуть Степу с истинного пути, в объятия пляжной красотки.
– Ну что, купаться пойдем? – спросил тот.
– Ты же сказал, что в дом. – Маша букой глянула на него.
– А разведка боем? Мы, похоже, находимся на чужой территории, и кому-то это не нравится.
– Мне не нравится.
– Тогда тем более в бой. – Степа расправлял плечи, прямо как петух крылья перед дракой.
Венера превратилась в пушинку, которую подхватило ветром и понесло к морю, к брутальному красавчику.
Данила вовсе не собирался становиться у нее на пути. Его вполне устраивал ветер перемен, который мог оторвать Степу от Маши.
Но Венеру остановил Степа. Красавица брюнетка создала ему пляжное настроение, но плавательные шорты остались в номере. Можно было, конечно, пойти купаться голышом, но вряд ли брутальный красавчик и внушительный качок правильно поймут его. А они уже и без того точили ножи.
Глава 3
Самое теплое, светлое и доброе море – пшеничное. Сколько помнил себя Дымов, его всегда охватывал тихий восторг, когда он проезжал через эти поля. На душе становилось тепло и как-то сытно. А сегодня ему вдруг захотелось встать за штурвал комбайна, почувствовать себя капитаном, от которого зависит судьба целой страны. Но при этом он не забывал, куда едет и зачем.
Батог жил среди полей, на хуторе, который сам же и построил. Дом высокий, основательный, а забор вокруг как крепостная стена. Такую усадьбу можно было взять только штурмом.
Был у этой крепости и свой посад, несколько таких же богатых домов по кругу. Все это поселение огораживал еще один кирпичный забор с колючей проволокой поверху. Общая территория охранялась, на воротах стоял дюжий хлопец с тяжелым взглядом. С него и нужно было начинать.
– Батогов Петр Яковлевич здесь живет? – спросил Лопатников, раскрывая корочки.
Он чувствовал себя как минимум неуютно. Его неуверенность передавалась Дымову, но страха у него не вызывала. Батог, конечно, мужик крутой, весь район в кулаке держит. Братва у него суровая, но сейчас не те времена, когда мента можно убить безнаказанно.
Громила угрюмо кивнул, снял с кармана рацию.
– Кузьмич, тут мусора. – Он сказал это тихо, но без всякого смущения, совершенно не боялся обидеть гостей.
– Нам бы проехать к нему, – без особого энтузиазма сказал Лопатников.
Что-то не очень хотелось ему класть голову тигру в пасть. Вдруг дрессировка пойдет прахом, а зубы-то острые, длинные. Голову насквозь прокусит. Взбесившегося зверя пристрелят, но покойников это не воскресит.