– Я слышал, но не вполне понимаю, о чем речь.
– Речь об этой картине, – и Гоген указал рукой на стену комнаты. – Я хочу забрать эти двенадцать подсолнечников немедленно.
Деланье долго и внимательно смотрел на Гогена. Он смотрел молча и пристально. А после того, как тот открыл прибитую к стене коробку, вынул оттуда деньги, отсчитал половину и сунул себе в карман, перестал его замечать. Поль Гоген ушел из дома. Под мышкой он нес «Подсолнечники» Ван Гога – ту самую картину, которую Винсент писал в тот момент, когда Гоген писал портрет Винсента.
Это была последняя встреча двух великих художников. Никогда более они не увидят друг друга.
Винсент остался в Арле один. Лежал на замаранной кровью кровати и вспоминал собаку, что видел вчера. Ему показалось, что собака следит за ним. Он даже имя ей дал – Собака.
Ван Гог посмотрел в угол опустевшей комнаты. Оттуда, поджав хвост, бросилось к выходу серое животное.
«Она следит», – понял Винсент и почувствовал озноб в груди…
Глава III
Мобильный телефон коротко звякнул и задрожал. Голландец вынул его из кармана рубашки и поднес к лицу.
«КРИП» – светилось на экране.
Это означало, что его ждут в Комитете.
Он появился на месте через час. Новый жилой комплекс «Академдом» на юго-западе Москвы блистал комфортом. Двести квартир в высотном доме – проще познакомиться с кем-то из австралийцев по почте, чем с жильцом из соседнего подъезда. В подъездах круглосуточная охрана, но и они не знали, чей покой стерегут.
Новые вместительные лифты. Камеры видеонаблюдения. Стеклопакеты. Кондиционеры. Красивый панорамный вид по обе стороны дома. В квартире – два санузла, ванна, душевая кабина с парогенератором. Бойлер. Паркет «массив» и плитка с подогревом. Импортные обои. Встроенные шкафы-купе. Обустроенная таким образом недвижимость мгновенно очаровывала.
Разместить в этом доме организацию с новейшим оборудованием оказалось просто. Через подставных лиц, которых попробуй теперь найди, если бы кто-то попытался это сделать, КРИП оформил покупку пяти трехкомнатных квартир. По одной в каждом подъезде на семнадцатом этаже и по две – на восемнадцатом, над первыми тремя. Потом из «трешек» стоимостью в полтора миллиона долларов каждая были удалены четыре санузла, три ванные и три душевые кабины с парогенераторами. Невидимый снаружи коридор соединял все три квартиры, и никому даже в голову не приходило, что двенадцать человек, входящих в первый, второй и третий подъезды, – не собственники элитного жилья, а сотрудники самой засекреченной в стране организации.
В распоряжении КРИП находились шесть автомобилей, за каждым из них было закреплено место в подземном паркинге. Машины стояли поодаль друг от друга и для непосвященных казались личными, а не служебными. Время от времени в какую-то из них садился хозяин, и авто выкатывало из подземелья. «Живут же люди», – не единожды восклицали про себя охранники на выезде со стоянки, провожая взглядом шикарные автомобили.
Подмигнув вахтеру по имени Жора и обменявшись с ним рукопожатием, Голландец вошел в лифт. Когда Комитет «вселялся», среди различных моделей поведения с жильцами и охраной сотрудники выбрали одну, не самую приятную для соседей. Первым делом члены КРИП рассорились со всеми, кто живет рядом. «Хозяев» каждой из пяти квартир остальные жильцы ненавидели и на Новый год в гости не звали. Это устраивало, поскольку исключало необходимость приглашать кого-то к себе. Считалось, что в каждой квартире проживала семейная пара. Итого – шестеро. Еще шесть человек считались жильцами двух двухкомнатных квартир на восемнадцатом этаже, и от них соседи тоже старались держаться подальше.
Таким образом, КРИП занимал площадь в семьсот квадратных метров и имел два этажа. На нижнем располагались офисы экспертов, на верхнем – офис президента КРИП и лаборатория.
Поднявшись на семнадцатый этаж, Голландец даже не повернулся на «здравствуйте» соседки с мопсом на руках и отпер дверь.
– Хам, – услышал он, запираясь изнутри.
Прихожая была единственным помещением, которое в каждой из пяти квартир напоминало семейное гнездышко – натяжной потолок легкомысленного цвета, шкаф-прихожая, коврик. Это все, что мог охватить взор людской, брошенный со стороны лестничной площадки. На этом домашняя обстановка заканчивалась. Голландец распахнул дверь из прихожей и оказался внутри огромного помещения, разделенного стеклянными перегородками. Напоминающий соты офис экспертов КРИП кипел от неутомимой работы сотрудников. Обычно там находилось не более пяти-шести человек, которые были заняты обработкой информации или подготовкой документов. Президент, невысокого роста, тучный, с обвислыми щеками мужчина пятидесяти восьми лет, всегда был у себя с половины девятого утра до шести часов вечера. Когда того требовала необходимость, он приезжал в «Академдом» в любое время суток и иногда даже жил в Комитете по нескольку дней. Наверху для него была оборудована спальня для отдыха. Точно такая же находилась и этажом ниже, для экспертов, которые были уже не в силах добраться до дома.