— Помнишь, на Купалу нас к родне из водного народа отослали? Вот тогда я с Мишей встречаться и стала… — ответила Оляна на вопрос про Мишу. — Он мне совсем другим тогда показался: добрым, отзывчивым, внимательным, заботливым. Две девятидневки общались, и всё хорошо было. А потом… Мы с ним через костёр, взявшись за руки, прыгнули, и он обо всё забыл. А ещё плохо ему было… и он словно другим стал.
— Забыл? — удивлённо переспросила Озара, вспоминая всё, что она знала о священном огне. — Странно… От всеочищающего огня никому ещё плохо не делалось. Да и чтобы так прямо кардинально измениться… Ты же на него никак не влияла? — на всякий случай уточнила она у сестры. — Заговор? Приворот? Обращалась, может, к кому-то?
— Нет! Ты что⁈ Ни летом, ни в школе. Как ты могла такое обо мне подумать? — вытаращилась на неё Оляна.
— Ну, я должна была спросить, — пожала плечами Озара. — Но если он забыл что-то после очищающего огня, то именно тогда, до того, как он через костёр прыгнул, на нём заклятие было. Приворот или какое-то другое колдовство наведено. Сейчас остаётся только гадать. Может статься, что за тобой через него охотились. Мало ли. Это старшим бы сказать надо…
— Не говори никому! — переполошилась Оляна. — Не говори. Уже много времени прошло. Всё одно ничего не найдём, а родители опять волноваться будут.
— Твоя правда. А теперь хорошенько подумай, если до Купалы Миша под действием колдовства был и тебе нравился, то что было потом? Осталось в нём что-то привлекательное для тебя?
— Но… — Оляна потеребила косу.
— Попробуй рассоединить эти два образа. Будто двух людей с одинаковой внешностью и разными характерами сравниваешь. Что тебе нравится в Мише, которого ты знаешь сейчас? — посоветовала Озара.
— Ничего, — еле выдавила сестра, понурившись.
— Хм… Интересно, — задумалась Озара. — Тогда… Возможно, из Миши специально слепили идеального суженого для тебя? Чтобы ты за ним куда угодно пошла или что-то другое затевалось. Он не пытался тебе помешать в летних ритуалах? Папа-Богдан рассказывал, что в Купалу, когда грань между мирами особенно тонка, чего только люди и некоторые нелюди ни придумывают, чтобы завесу порушить.
— Значит, летом… это всё не правда?.. — вздохнула Оляна. — Но к ритуалам его не допускали… Только в конце самом я прадедушку Ладимира уговорила… Миша лишь про венки спрашивал и помогал с ними немного… ну цветов нарвать там и всё. И мне показалось, что он перед тем, как через костёр прыгнуть, он сказать что-то хотел, но не успел или не смог.
— Значит, точно иллюзия, — сочувственно положив руку на плечо сестры, качнула головой Озара. — Очень похоже, что ловушка, рассчитанная специально на тебя. Но это совсем не повод расстраиваться. Наоборот, ясно же, что у злоумышленников ничего не вышло. А тебя они обеспечили ценным опытом. Пусть и болезненным, зато в следующий раз ты будешь начеку и знать что и кто тебе нужен. И не станешь мириться с тем, что не устраивает.
— Мне так хотелось всё вернуть… — с болью призналась Оляна.
— Мишка… он такой, какой есть сейчас. Либо таким его и принимать, либо лгать самой себе. А вот те черты характера, которые тебе понравились, когда он был под колдовством, запомни — их и нужно искать в мужчинах. Вот оно, то ценное, что стоит вынести из этой ситуации.
— Знаешь, от нашего разговора мне стало намного легче, — улыбнулась сестра. — Лучше, чем от разговоров с Полиной Геннадьевной.
Озара поморщилась от упоминания психологички. Вот уж кто точно не заслуживал никаких откровений о личной жизни, иначе через пять минут об этом будут знать сначала вся учительская, а потом пол-Себежа.
— Потому что мне ты можешь сказать всё. И я всегда пойму тебя правильно. А вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.
Их разговор прервала Ожега, которая вернулась из «мозгопыточной».
* * *
Озара только облегчённо выдохнула, когда Ожега поведала им, как всё прошло у психолога, и чуть подсластила пилюлю тем, что после Инициации можно будет что-то изменить в своём внешнем виде. Озаре нравилось, как выглядела та же Катя: старшая сестра частенько меняла имидж и окрашивала волосы в совершенно разные цвета «как в аниме», — впрочем, обычными людьми это воспринималось нормально. Озара считала, что ей бы пошёл какой-то светлый оттенок красного или рыжего.
За разговорами о вариантах смены имиджа они дошли до своего официального жилья, расположенного меньше чем в двух кварталах от школы, в относительно новой двухэтажке на восемь квартир. Здесь было четыре комнаты, то есть у каждой из них своя комната и вроде как общая гостиная, где как бы жили родители. Но на самом деле большой двуспальный диван там никогда не расстилался, а родители на памяти Озары, появлялись здесь всего пару раз — и то для того, чтобы мелькнуть перед соседями или встретить ту соцработницу, которую им «организовала» школа. Ну и ещё раньше приходил двоюродный брат Ожеги — Огневзор, чтобы посмотреть телевизор. Но потом Огневзор отправился к родне на обучение и наведываться почти перестал.
Свою комнату в себежской квартире Озара устроила полностью по своему вкусу. Жаль, нельзя было поставить на полки любимые и откровенно волшебные вещи и книги, но и так она сама сделала руническую защиту помещения. Кроме учебников и книг по истории полки занимали объёмные кодексы с законами Яви и ещё более пухлые комментарии к ним. На стенах висели фотографии Кати, Озары с сёстрами и их класса.
Самым ценным, что тут было, Озара считала компьютер, подключённый к Всемирной паутине, по её мнению — венец человеческого гения и доказательство того, что если очень надо и хочется, смекалка подскажет невероятные решения даже без магии и помощи богов. У каждой из них был свой «агрегат», как выражался папа-Боеслав, который технику не слишком-то жаловал, чтобы делать уроки и просто искать что-нибудь в интернете. Хотя по истории славян лучше ничего не искать: сплошной обман и разочарование, как уже не раз убеждалась Озара. Впрочем, даже в этой куче лжи и мусора можно было найти крупицы искорёженной, но истины. И ей было интересно соотносить собственные знания с тем, что осталось после «Первого исхода в Беловодье» в памяти Яви.
— В Гнездо сегодня пойдём? — спросила Ожега, кивнув на большое ростовое зеркало в конце коридора. Именно там находился портал.
— Ну… А что там делать? — пожала плечами Озара. — Поесть разве что, но я думала перехватить бутербродов, там колбаса точно ещё оставалась в холодильнике. Бабушке Зине я говорила, что на семидневке проще тут пожить, и отпросилась до пятницы.
— Хочешь побольше в соцсетях пообщаться? — спросила Ожега, которая с некоторых пор тоже оценила достижения людей по части общения. В последнее время сестра зависала на каком-то сайте то ли оружейников, то ли любителей оружия и старины, так что тоже не особо спешила после уроков в Гнездо.
— Почему бы и да? — улыбнулась Озара. — Хочу уроки поучить, пока домашку сделаю, потом немного и в соцсетях зависнуть, а то всё некогда и времени толком нет, сначала учёба, потом связи нет. Неплохо было бы выяснить, что там со всей ситуацией с Мишей и кашей, которую вы заварили. Чтобы ещё и это не вышло из-под контроля.
— Родителей всё равно нет. Так что я тоже останусь, — кивнула Ожега, заглядывая в холодильник. — Есть вареники с картошкой и квашеной капустой замороженные, бабушкины. Сварим? Значит, Оляна всё рассказала?
— Рассказала. Вареники я тоже буду. И тоже остаюсь, — заглянула на кухню Оляна, которая успела переодеться в домашний халатик. — А сметана есть?