Миша охнул, увидев зажигание огромного костра, но вроде бы особого удивления не выказал. Оляне было любопытно, что увидел её любимый, но она смолчала, ничего не спросив. Далее потянулись в хоровод русалки и полевицы с венками и цветами в распущенных волосах и специально расшитых рубахах.
Во взгляде Миши отражались блики огней, он улыбался так искренне и как будто чуть растерянно. Ладонь Оляны лежала в его руке, и она, поддавшись чувствам, как заворожённая, потянула его прыгать через один из малых костров, зажжённых уже от Царь-огня в ходе обряда очищения. В Купалу вот так, взявшись за руки, через костёр прыгали только парочки. Так Оляна хотела показать Мише, что готова считать его суженым.
Но сначала Миша замер перед костром, вглядываясь в полыхающие языки пламени, а затем посмотрел на неё глубоким взглядом. Оляна так и не поняла, что в нём было. Ей даже показалось, что Миша что-то прошептал одними губами, и на миг в сердце кольнуло стылой иглой, так как послышалось, что он сказал «прости» или даже «прощай».
А потом они прыгнули.
Миша кулем упал с другой стороны костра, сильно напугав Оляну: почудилось, что он не дышал. Оляна приложила ухо к его груди и услышала совсем слабый стук.
— Что?.. Где я? — моргнув, сел Миша, рассматривая её мутным взглядом. Вокруг них начала собираться перешёптывающаяся толпа.
— Проводи его до дома, — сказал прадедушка Ладимир, посмотрев из-под кустистых бровей.
«О̷л̷я̷н̷а̷ ̷з̷р̷я̷ ̷п̷р̷и̷в̷е̷л̷а̷ ̷э̷т̷о̷г̷о̷ ̷п̷а̷р̷н̷я̷.̷ ̷П̷р̷а̷з̷д̷н̷и̷к̷ ̷и̷ ̷о̷б̷р̷я̷д̷ы̷ ̷н̷а̷р̷о̷д̷о̷в̷ ̷Н̷а̷в̷и̷ ̷н̷е̷ ̷д̷л̷я̷ ̷п̷р̷о̷с̷т̷о̷г̷о̷ ̷ч̷е̷л̷о̷в̷е̷к̷а̷», — услышала она с помощью Дара в спину.
Глава 4
Воспоминания плохие
— Я много выпил, да? — пьяно улыбаясь, спросил Миша, действительно как-то пошатываясь. — Где мы были? Дискотека какая-то на озере, что ли? Там вроде девки танцевали и музыка странная… О, а ты тоже ничего… Как зовут?
Оляна так переживала, что навредила Мише тем, что хотела разделить с ним свой любимый праздник, что почти не слушала, что тот бубнит себе под нос.
— Ничего не помню, в голове шумит. Эй, ты слышишь вообще? Как, говорю, тебя зовут? Напомни.
— Что? — переспросила Оляна, вглядываясь в лицо Миши. Тот страдальчески хмурил брови.
— Говорю же, голова трещит от выпитого. Забыл, как тебя… Мы на празднике познакомились или как?
— Но мы… мы уже две недели… — прошептала Оляна. — Я… Я Оляна…
— Оляна? Зовут так странно, прям как нашу Блаженную из класса… У неё ещё фамилия такая смешная — Правда. Оляна Правда. А у тебя какая фамилия? — в полумраке, несмотря на то, что юдварги видят лучше людей, Оляне сначала показалось, что Миша так не слишком удачно шутит, но потом она всё же увидела, что тот серьёзен и одновременно растерян.
— Правда… — прошептала Оляна не в силах поверить, что Миша всё забыл. В голове начали мелькать мысли и сомнения. Костёр не принял её суженого? Очистительный огонь не поверил в его намерения? Или её чувства? Или всё дело в том, что она юдварга, а он — человек, даже не кудесник, как мама и её Род. — Моя фамилия Правда… Я и есть та Оляна Правда.
— Пф… Очень смешно… — Миша схватил её за плечи и развернул лицом к свету фонаря: они как раз дошли до деревни вокруг озера. — Ого! И правда… Правда.
Между ними разлилось молчание.
— Что ты там про неделю говорила?
— Две недели, ну то есть даже больше… — перевела прошедшие восемнадцать дней, с семидневную неделю Оляна. — Мы с тобой… Ну…
— Ого. Две недели? Да это прям рекорд, — весело хмыкнул Миша. — Так говоришь, мы уже две недели вместе? Меня что, головой об камень приложило, что ли? Какое вообще число сегодня?
— Шестой день месяца хейлетъ…
— Что⁈ Какое?
— То есть, то есть… восьмое июля. Да, восьмое… или уже девятое. Полночь наступила уже. Точно. Мы перед днём летнего солнцестояния, двадцать первого июня, встретились… — торопливо пояснила Оляна, теряясь в догадках о том, что же такое случилось.
Миша промолчал, о чём-то задумавшись, а когда они дошли до дома его дедушки с бабушкой, попытался её поцеловать.
— Ты не так меня понял. Прости! — смутившись и запаниковав, Оляна убежала, не зная, что и думать.
Набравшись храбрости, она вернулась к дому Миши через день, но его дедушка сказал, что тот ещё вчера уехал в Себеж.
«Совсем нынешняя молодёжь без своего интырнету не может», — вот и всё объяснение, которое она услышала.
Когда начался учебный год, Миша, кажется, её избегал. Лишь почти через два юлианских месяца после начала учёбы Оляна смогла подкараулить его в одиночестве, чтобы поговорить…
«О̷й̷, ̷ ̷а̷ ̷п̷о̷м̷н̷и̷т̷е̷, ̷ ̷т̷у̷ ̷и̷с̷т̷о̷р̷и̷ю̷ ̷Б̷л̷а̷ж̷е̷н̷н̷о̷й̷ ̷п̷р̷о̷ ̷т̷о̷, ̷ ̷ч̷т̷о̷ ̷и̷х̷ ̷п̷р̷а̷д̷е̷д̷у̷ш̷к̷а̷ ̷З̷м̷е̷й̷ ̷Г̷о̷р̷ы̷н̷ы̷ч̷? ̷ ̷Э̷т̷о̷ ̷ж̷ ̷н̷а̷д̷о̷ ̷б̷ы̷т̷ь̷ ̷т̷а̷к̷о̷й̷ ̷д̷у̷р̷о̷ч̷к̷о̷й̷…̷ ̷В̷о̷т̷ ̷с̷м̷е̷х̷у̷-̷т̷о̷ ̷б̷ы̷л̷о̷»
Вспомнили девчонки ей тот промах на уроке литературы, с которого всё началось. Неудивительно, с учётом обстоятельств…
Миша, казалось не был удивлён, когда она к нему подошла. Тогда уже наступили осенние каникулы, и он сам предложил ей «прогуляться». А во время этой прогулки признался, что думал о ней. Тогда Оляна понадеялась, что всё можно будет вернуть. Даже если по какой-то причине священный огонь не принял Мишу… Возможно, они просто не были готовы к ответственному шагу. Или дело в возрасте… В общем, ради любви и своего суженого Оляна готова была ждать. Миша завёл разговоры о прошлом и даже припомнил про тот самый случай, случившейся в пятом классе.
«В старые годы появился невда… невдале-ке от Киева страшный змей. Много народа из Киева змей пот… пота-скал в свою берлогу, пота-скал и поел. Утащил змей и царскую дочь, но не съел её, а крепко-на… накреп-ко… накрепко запер в своей берлоге», — пока ещё совсем мелкий Миша где-то и по слогам продирался через повествование, Оляна успела бегло просмотреть всю «былину».
— Ты что-то не поняла, Оляна? — доброжелательно спросила Тамара Петровна, когда она подняла руку, как было принято в людской школе. — Скажи с места.
— Но… Как можно такое изучать? Тут всё ложь написана. Змей Горыныч богу Правде служил! Он не ест людей и без согласия никого не утаскивает! И…
— Ты какую-то другую сказку о Змее Горыныче знаешь? Я о такой что-то не слышала, — перебила её учительница.
— Я из Рода Горынычей и точно знаю, как на самом деле всё было!.. — возмутилась на попытки замарать Правду Оляна.
После нескольких секунд оглушительной тишины класс грохнул хохотом.
— Помню, какая ты была глупая и смешная тогда, — фыркнул Миша. — Надеюсь, сейчас ты в такие сказки не веришь?
— Это не сказки… — прошептала Оляна. — Я тогда правду сказала.
— Что, правда? — Миша посмотрел на неё и залился смехом. — Ну у тебя и лицо. Разве можно врать с таким серьёзным выражением?