Она тоже могла остаться там… на алтаре. Как и несколько человек, и даже местные клановые не избежали незавидной участи.
Рассеянным взглядом Оляна окинула тех, кто вышел, и тех, кто ждал. Среди них стоял Яровзор, вокруг которого было пустое пространство.
— Какой странный парень, на Икс-мена похож, этого, как его, Скотта, который Циклоп, — внезапно сказала Юля и нервно хихикнула. — У него что, тоже лазеры из глаз?
— Хуже, — ответила Ожега. — Он Василиск.
— Ва?.. Василиск! — чуть не вскрикнула Юля. — Настоящий, как…
— Да-да, как в «Гарри Поттере», — шепнула Озара, одёрнув подругу, и что-то зашептала ей на ухо, наверное, сказала, что он пытался ухаживать за Ожегой или что-то такое, потому что Юля забавно открыла рот и уставилась на Ожегу, которая отвернулась.
Яровзор чуть постоял и всё же, развернувшись, ушёл.
— Он сказал мне не принимать никаких предложений, — глухо сказала Ожега. — Даже не знаю, как, но смог сопротивляться заклятию молчания.
— Возможно, он настроил свой разум, как будто говорил тебе что-то иное с похожим смыслом, — откликнулась Озара.
— А что у вас было? — спросила Юля.
— Идёмте… Всё тебе расскажем, — потянула подругу Озара, а Ожега неожиданно взяла под руку Оляну.
— Не стоит загоняться, — сказала сестра словечком, который подхватила в Яви.
— Постараюсь, — выдохнула Оляна, следуя за сестрой.
И всё же… Она всё ещё находилась в шоке. Даже осознание, что её хотели принести в жертву, и она сама почти что согласилась на это, пришло не сразу.
Словно с того случая с Мишей она совершенно, никак, нисколечко не выросла, не стала умнее и сильнее. Испытание будто отбросило её на три года назад. Тогда ей тоже потребовалась помощь сестёр, чтобы выкарабкаться из той ямы, в которую она сама себя загнала.
Почему же она подстраивается под чужие мнения и желания? У неё есть свои мечты и стремления в жизни. Так почему вновь в приоритете оказались другие, а не она сама? Вот у Ожеги и Озары с этим проблем нет. И не нужны сёстрам её жертвы, тем более такая, какой Оляна хотела их «осчастливить». Кому бы стало от такого «легче»? Ящеру, родным, сёстрам?
Она мучительно переживала момент своего малодушия и глупости. Сколько ещё раз сёстрам придётся спасти её, прежде чем она действительно, искренне выберет саму себя?
— Ну серьёзно, у тебя такое лицо, что плакать хочется, — сказала Ожега, дёрнув за косу. — Ты ни в чём не виновата, заморочить можно любого. Тебе тем более, она ещё раньше нас встретилась. Теперь-то можно говорить вообще-то, мы испытание прошли.
— И правда… — кивнула Оляна. — В комнату вернёмся, и обязательно всё расскажу.
— А… ваши родные, они знали про это испытание, когда вас сюда отправляли? — осторожно спросила притихшая Юля.
— Не думаю, что это так, — качнула головой Озара. — Испытание, как сама слышала, держат в тайне. Да и время поджимало что-то объяснять. К тому же тётя Блага, даже если что-то знала, сама не училась тут. А Муреш, который нас привёл, мог считать, что мы справимся…
— Я не помню, сколько было человек, в смысле людов в начале, — сказала Юля, поёжившись. — Но мне кажется, гораздо больше, чем сорок три. Эта Бейлор… Она мне кое-что предложила, чтобы я стала настоящей сирин и смогла оборачиваться, но это как-то слишком…
— На самом деле боги любят исполнять просьбы в собственном стиле, так, что сам не рад будешь исполнению своего желания. О чём с младых ногтей предупреждают старшие. Счастье можно добыть себе только самому, и на богов уповать нечего, — покачала головой Озара.
— Кажется, главная ценность в этом испытании — жизнь и понимание, что готов за неё сражаться, — подвела итог Ожега, крепко сжав руку Оляны.
Оляна же вновь испытала чувство вины, но решительно тряхнула головой. Больше такого не повторится. Она усвоит этот урок.
Глава 18
Страшные чудеса
— Уф-ф-ф… — Озара не сдержала выдоха, когда они вышли из пещер Змейлора и оказались на улице под звёздным небом. Испытание морально вымотало, «пожевало и выплюнуло», как любила приговаривать мама-Арина.
— Интересно, звёзды здесь такие же, как в Яви, или другие? — нарушила молчание Юля, которая всю дорогу задумчиво рассматривала окрестности.
Но в общем-то они, да и другие студенты, оказались подавлены как самим испытанием, так и тем, как оно завершилось. Здесь училось очень много народу из клана Змеу, в который входило пять родов, где все друг другу родственниками. В коридорах плакали и разговаривали о тех, кто не прошёл, и казалось, что жертв несколько десятков. И это лишь у Змеу! А ещё могли быть те, кто, как Юля, одинок и у кого здесь не имелось знакомых. Сгинули, и никто про них не узнает до той поры, как кто-то из выпускников не передаст весточку. Или пройдёт семь лет.
— Девчонки! — встретила их на полпути к общежитию Ягира. — У нас слух прошёл, что нынче наша богиня огромную жатву сняла с тех, кто в Академию прибыл, я уж испугалась, что… В общем, поздравляю… — скомкано поздравила Яг и почти сразу убежала.
«Точно тебе говорю, из пятидесяти девяти только сорок три вышло. Шестнадцать людов во чреве сгинуло, — услышала Озара разговор двух парней, которые стояли у входа. — Лютует Бейлор что-то нынче».
«Так и народа на испытание было поболее, чем обычно, — ответили тому парню. — Не знаю, о чём думали старейшины. Давно известно, что группа курса будет людов сорок, не больше. Бейлор просто отберёт лучших из какой угодно толпы, а всех остальных посчитает законной оплатой».
«Знаю. Но от этого не легче. Слишком много наших пропало».
Озара из жертв знала лишь Иштана Олта, и то не очень хорошо, но… Ей тоже горько от такой безвозвратной потери. Она столько книг за два сороковника прочитала, и нигде не было даже упоминания о чём-то подобном!
— Мне Маришка Сомеш, которая жениха на испытании потеряла, сказала, что наш ректор тоже жертва Бейлор, только его принёс ей его отец, Хранитель вроде бы Юго-Востока или Северо-Запада, — почти шёпотом сказала Юля, когда они поднимались на второй этаж общежития. — Ну, я так поняла. Что-то про миры… И что он как бы жив, но может жить только внутри горы. И уже вокруг него образовалась сама Академия. Как-то так.
— Возможно, нам об этом расскажут на обещанных лекциях, — отозвалась Озара, ей хотелось посидеть в кругу сестёр и Юли, просто поболтать, чтобы окончательно убедиться, что всё хорошо и самое страшное осталось позади. Оляна ещё вызывала беспокойство и тревогу, да и выглядела виноватой и печальной, но её держала за руку хмурая Ожега. Это немного успокаивало.
Страшно подумать, что могла бы сделать с сестрой Бейлор, останься Оляна одна в этом испытании. Но, видимо, для богов они втроём — единая сила, и поэтому своеобразное согласие на «жертву» требовалось от них троих. Это единство и спасло их в который раз. И всё же… если верить тем парням, они прошли буквально чудом, превысив лимит тех, кого выпускают с испытания.
— Слава Солнцу! — встретила их Добрынка, когда они вошли в комнату Ожеги и Юли. — А то тут говорили в коридорах… всякое, — застеснялась сирина и начала хлопотать. — Тут я на ужин пирог забрала, он давно уже остыл. Сейчас ещё быстро за самоваром сбегаю, договорилась на кухне уже, могут дать на время… — с этими словами Добрынка умчалась.
Их коловерши тоже оказались в комнате, все дружным серо-бело-чёрным клубочком спали на Юлиной кровати, что находилась дальше от входа. Первым их заметил Модя, выгнул шею и загоготал.
Высунувшаяся, как суслик, Каземира тигриным прыжком, который сложно ожидать от такого маленького кролика, почти перелетела на руки Оляне и подставилась под почёсывания.
— Казя… — выдохнула Оляна, чуть всхлипнув, но тут же успокоилась, усаживаясь на кровать Ожеги, сосредоточенно одаривая питомицу лаской и поцелуями.
Модя вразвалочку подбежал к севшей рядом с Оляной Ожеге, положив голову ей на колени, а Дымка с независимым видом, присущим всем кошачьим, выгнулся, подтянулся, а затем спрыгнул, спокойным важным шагом подошёл к Озаре, потёрся о ноги и сопроводил обратно до пригретой кровати, где она присела. Юля тоже присоединилась к ним с Дымкой, заинтересованно разглядывая порезанный пирог на столе.