За неделю вводных лекций ребята на их курсе разбились по интересам, какие-то буквально по парам, а какие-то на группки побольше.
Озара с сёстрами и Юлей впятером со Стремглавом, который подсел поближе как на лекциях, так и в трапезной, а ещё тоже записался вместе с Озарой на искусничество, видимо, оценив перспективы. Потом «банда любовничков» — по словам Стремглава — с центровым Колояром, четырьмя девчонками из Западного удела, которые, хотя и получили наузы, парня не оставили без внимания, к ним также присоединились и несколько парней, но точно не на роли главных, а скорее подпевал. Шесть парней, в основном из кланов Африки, но и не только, тёрлись вокруг Матары Ойя, которая предпочитала весьма откровенные для местных средневековых нравов наряды. Декольте действовало хлеще очарования Оперённого Змея. Их Стремглав называл «племя Кобры».
Четверо оставшихся Змеу из местных старались сойтись со всеми, но всё равно ощущались отдельной сплочённой группой.
Остальные болтались сами по себе, дружили как-то парами либо старались со всеми «группками» поддерживать нормальные отношения.
В пятницу на ужине, после лекций по раскрытию дара, куда записались почти все, кроме Юли и Стремглава, так как это тоже в основном было для оборотней, и защите и сокрытию, куда не записался вообще никто, к ним подсела Ягира, спросила, кто что выбрал, какие вводные они уже прослушали.
— Заметили, что астрономия в курсе «теории пространства и перемещения» даётся? — хитро прищурившись, спросила Ягира, и они нестройно закивали в ответ. — Я думала, что мне этот предмет не понадобится, и даже не смотрела в его сторону, но тут оказалось, что без астрономии вторую ступень целительства не взять. И наоборот, ребята рассказывали, что первая ступень ритуалистики — это только общие схемы, а чтобы перейти на вторую ступень, надо ещё изучить первую ступень целительства.
— А целительство тут при чём? — спросила Юля.
— В целительстве первая ступень в основном травничество и первая помощь, — ответила Ягира.
Озара кивнула. Первая помощь, по уму, в любом деле может понадобится, как и знание разных трав.
— В искусничестве тоже? Я на него записалась, — спросила она Ягиру.
— Да, для второй ступени искусничества тоже, как мне сказали, требуется первая ступень целительства, — кивнула та. — У меня как раз искусничество и целительство на первом курсе было.
— Получается, хочешь не хочешь, а первые ступени почти всех предметов придётся учить, чтобы получить какие-то вторые? — задумалась Юля.
Озара согласно кивнула, выходит, с нахрапа всё же местную систему не взять. А она-то планировала «хакнуть» её тем, что просто подсмотрит, как учатся сёстры и Юля, почерпнув недостающее в библиотеке. А тут выходило, что сама система заставляла учить и «не интересные» тебе направления, чтобы достичь уровня в интересных.
Алхимия, которая состоялась в четверик, наверняка потянет за собой травничество с целительством, искусничество, теорию пространства и перемещения, ритуалистику, кудесничество и шаманизм… А на алхимию только Колояр и записался вроде как с парочкой своих поклонниц.
— Непривычная и непростая система, — потёрла лоб Юля.
Им ещё повезло, что тут учится Ягира из дружественного клана и есть возможность у неё всё так запросто и главное своевременно узнать. Вообще-то любые знания и личные наработки в Беловодье ценились, и за них принято платить, когда услугой, когда звонкой монетой.
Так что весь выходной они потратили на то, чтобы понять и рассортировать по предметам «который нужнее», и выбрать лучшую программу обучения. Благодаря подсказкам и помощи Ягиры удалось немного минимизировать трудозатраты и сузить запросы.
По итогу Озара с сёстрами, как и решили с самого начала, выбрали военное дело, оборот, раскрытие Дара. А индивидуально: Озара взяла искусничество, Оляна — ритуалистику, Ожега — теорию пространства и перемещения. Юля записалась на мироустройство, кудесничество, шаманизм и целительство. Стремглав — на воинское дело, шаманизм, искусничество и ритуалистику.
— Ой, девочки… — трагично сказала Юля вечером в осьмицу, когда они пили чай у Оляны в комнате.
— Что?
— Вы будете смеяться, но мы же снова забыли… Про этого нашего попаданца.
Глава 21
Запертый
Дышать тяжело. Словно на грудину камень положили или что ещё потяжелее. Дэн попытался открыть глаза, но веки оказались свинцовыми и открываться и не думали. Он пожелал пошевелить хотя бы пальцем, но тело предало и вообще ощущалось каким-то неподъёмным, словно чужим. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Мысли судорожно заметались в голове. В сериале про доктора Хауса как-то показывали случай, который обозвали «синдромом запертого человека» или как-то так. Вдруг?..
Где он? Что с ним? Может быть, попал в аварию? Или упал где-нибудь? Кровоизлияние в мозг? Кто-то ударил?
Дэн снова и снова напрягал руки-ноги-пальцы-веки-рот, но результата не добился. Он и правда заперт в собственном теле.
Что же случилось?
Перед глазами, которые так и не получилось открыть, замелькали образы и воспоминания. Последний разговор с родителями. Ссора с отцом. Да, точно… Они поссорились. Не в первый раз. Отец постоянно цеплялся к нему из-за мелочей, то ему не нравится, это не то, но в этот раз буря в стакане конкретно вышла из берегов.
А всё из-за учёбы и того, что он её бросил. Выяснилось это, когда отец встретил кого-то из ПсковГУ и узнал, что Дэна отчислили ещё в зимнюю сессию. Да сдалась ему эта специальность «Бухгалтер-ревизор», на которую его сунули родители в местный универ⁈ Дэн хотел учиться где-нибудь в Москве или Питере, а не прозябать в Пскове «зато дома». Да, балл по ЕГЭ у него не слишком высок, но платно можно же было. У отца деньги имеются, и свой бизнес ещё с девяностых, в которые он поднялся. Но зажилил. Решил, что он должен пользу приносить его фирме и после учёбы потом бухгалтером на него горбатиться. Чтобы ещё на работе он мог его носом тыкать в говно. Типа такой он растакой бесполезный нахлебник, а так — хоть что-то с него поиметь. Да щаз!
Но, признаться, скандал ему закатили знатный. Дэн даже не ожидал, что родители так разойдутся. И что он тряпка. И что он всех подвёл. И что ничего в жизни не добьётся. И что и так «у матери под крылышком» был да не ценил. И что зарабатывать не умеет, а живёт на всём готовом. Даже мама, которая всегда его защищала, в этот раз встала за отца и не пререкалась, а только кивала и платочком бумажным слёзы промакивала. Это отца вообще выбесило. Типа Дэн и мать до слёз довёл, и вообще полный никчемушник. Вообще серьёзно разошёлся, даже ремень достал, да мать не позволила, повиснув на руке, а Дэн… просто сбежал из дома.
Он так разозлился, что решил наказать родителей. Чтобы на стенки потом лезли и жалели, что так с ним обошлись. Как вообще можно жить в одном доме с таким тираном и деспотом⁈ Кто каждый шаг и каждую копейку контролирует?
Дэн проверил баланс на карте: там оказалось всего-то пять штук. И явно же отец не даст больше. Будет заставлять обратно поступать или так к себе работать устроит каким-нибудь грузчиком «чтобы он понял, как тяжело деньги в жизни достаются». Тьфу. Ещё не ясно, что хуже.
Думая, что делать, Дэн долго бродил по Пскову, пока не вышел на вокзал. Ему в голову пришла идея уехать. И он вспомнил, что в Стругах Красных остался бабушкин дом. Бабушка умерла года три назад, когда он в десятом классе учился, но её дом родители точно продавать не стали. Отец купил участок поближе и строил коттедж, так что земля за семьдесят километров от Пскова его не прельщала. Но там у него вроде как «родовое гнездо», так что дом оставили.
Дэн решил, что продукты и всё необходимое можно купить уже в Стругах Красных, взять у соседки ключ, наверняка он там есть… У них вроде с родителями хорошие отношения. И у бабушки всё цивильно: даже туалет ей отец сделал тёплый в пристройке к дому, водопровод провёл и канализацию.
С этой оптимистичной мыслью Дэн ехал на электричке, воображая себя «дядей Фёдором» из Простоквашино. Он теперь тоже «мальчик сам по себе свой собственный».